Карина Пипия выступит на образовательном лагере «Баркемп» в Кирове с лекцией об общественном мнении в России. Для чего нужны современные соцопросы и о чём говорят их результаты, социолог рассказала порталу Свойкировский.
16-17 июня в Порошино пройдёт третий по счёту общегородской «Баркемп» — неформальный образовательный пикник, объединяющий гражданских активистов, общественников и профессионалов в самых разных сферах. Темой лагеря в этом году стала «Digital-миграция. Бегство от реальности или реальные изменения?». Участники «Баркемпа» узнают о том, как защитить свои цифровые данные, к чему ведут блокировки в интернете, что такое блокчейн и как использовать его возможности. Однако выступления спикеров выходят далеко за пределы «цифровой» темы. Будут лекции и дискуссии о правах человека, благотворительности, взаимодействии НКО и общества, а также обширная культурная программа (например, читка пьесы от Театра на Спасской и концерты кировских музыкантов). Как и в прошлые годы, на «Баркемпе» выступят специалисты из других городов. Среди них — социолог «Левада-центра», кандидат социологических наук Карина Пипия. Её лекция будет посвящена общественному мнению в России.
Какие вопросы вы планируете осветить в рамках своего выступления на «Баркемпе»?
— Я расскажу об ошибках, которые допускают журналисты и представители общественности, обращаясь к результатам общественного мнения, даже если они делают это с доброй целью. Затрону тему двойственности («двоемыслия») общественного сознания, а также методологию общенациональных массовых опросов, развенчивающую миф о том, что «если меня или моих знакомых не опрашивают, значит, опросы врут».
Достаточно ли откровенны люди, участвующие в соцопросах? Или они дают те ответы, которых, по их мнению, от них ждут? Например, в недавнем опросе о Чемпионате мира по футболу задавался вопрос о том, кто победит. 15% респондентов, то есть большинство из тех, кто высказал предположение о стране-победителе, уверены, что чемпионом мира станет Россия.
— Вопрос о том, кто победит на Чемпионате мира, не стоит рассматривать как серьёзную уверенность в победе, это просто показатель здорового спортивного патриотизма, иррациональной веры в свою сборную, несмотря на реальные возможности и прогнозы. В последнее время стало модным не доверять опросам, и это проистекает из нежелания принимать иную точку зрения, ограничиваясь, например, только мнением своих единомышленников в социальных сетях. Однако только треть россиян признаётся, что не доверяет опросам, в то время как более половины наших соотечественников всё-таки декларируют доверие к их результатам. Люди, которые изначально не доверяют опросам или настроены к ним негативно, просто отказываются от участия в них. Поллстеры (специалисты, которые занимаются подготовкой, проведением и анализом результатов опросов общественного мнения — прим. ред.) называют данный феномен «response rate» (уровень отказа от участия). И это уже реальная проблема для исследователей во всем мире. Однако альтернативного и в разы более эффективного способа познать общество, отслеживать динамику массовых настроений и мнений пока не придумали, поэтому опросы живы до сих пор, несмотря на «big data» и прочие новые модные методы, связанные с развитием технологий и социальных медиа.
Недавно «Левада-центр» проводил опрос о любимых занятиях россиян. Как выяснилось, больше всего радости людям доставляет просмотр телевизора. Почему так?
— Здесь важно принимать во внимание различия, связанные с возрастом и социальным статусом (семейным, финансовым и т.п.). Телевизор – это главное средство досуга для пожилых россиян, «заполняющее» их жизнь. Дети уже выросли, денег едва хватает только на приобретение необходимых продуктов и товаров, какие у них ещё могут быть бесплатные удовольствия? Молодёжь получает радость от прослушивания музыки и досуга с любимым человеком, в то время как телесмотрение у них только на четвёртом месте.
Судя по тому же исследованию, за последние восемь лет просмотр телевизора стал популярнее ещё на 6%, хотя, казалось бы, видов досуга становится больше. С чем может быть связан рост?
— Тенденция «одомашнивания досуга» отмечается ещё с 90-х годов, как писал социолог Борис Дубин. С одной стороны, за этот период население уже затронуло два экономических кризиса, вынудивших россиян изменить потребительское поведение и отказаться частично или полностью от досуга: культурной программы, поездок на отдых. Досуг вынужденно концентрируется вокруг доступных, домашних радостей — телевизора, семьи, приготовления еды. С другой стороны, переход от советской системы к российской сопровождался снижением уровня межличностного доверия, отсюда ностальгия по незапертым дверям и соседским отношениям, когда все друг друга знали. Это было нормой повседневной жизни в СССР. Сегодня родители предпочитают не отпускать детей гулять во двор, а занимают их смартфонами, чтобы они были под надзором. Популярность видеонянь, разговоры о безопасном детском интернете – тоже отчасти про это.
Ещё один интересный результат этого исследования: всё меньшему числу россиян доставляет радость работать в полную силу и получать хорошие деньги. О чём говорит эта динамика? Россияне «разлюбили» работать и стали меньше получать?
— Для советского человека труд был базовой идентификационной категорией после семьи. А всех, кто не хотел трудиться или трудился, по мнению окружающих, как-то неправильно, морально осуждали или реально судили. Тому пример – поэт Иосиф Бродский, которому на суде за тунеядство сказали, что заниматься переводами и писать стихи – это не работа. Что касается заработка, то ценность денег для «советского», а потом и «постсоветского» человека всегда была ниже ценности неформальных связей и блата, которые помогали в жизни гораздо эффективнее. Зачем нужны деньги и их накопление, если на них практически ничего нельзя купить или они могут «сгореть» в любой момент?
Ранее вы сказали, что в этом исследовании учитывались социальный статус, возраст и пол респондентов. Оценивают ли в «Левада-центре» региональные различия в ответах? Например, если говорить о поддержке действующей власти, можно ли сказать, что, грубо говоря, в Кировской области Путина поддерживают больше, чем в Московской области?
— Дизайн выборочных массовых общероссийских исследований, которые проводит «Левада-Центр», как правило, не позволяет анализировать региональные различия – в отличие от пола, возраста и уровня образования – для этого нужна другая модель исследования. Однако высокий уровень поддержки действующего президента, который превышает 80-процентный порог во всех указанных группах, позволяет сделать вывод о том, что в данном вопросе российское общественное мнение в значительной степени консолидировано. Конечно, всегда есть локальные истории, места с повышенным уровнем социального напряжения (например, города в Московской области, протестующие против утилизации мусора из Москвы), где отношение к власти, наверное, будет иным, но в целом это не влияет на общественное мнение как надколлективный организм. Часто подобная альтернативная повестка не доходит до населения в других регионах, особенно если её игнорируют федеральные СМИ, поэтому локальная проблема остаётся проблемой только данного города, села.
Так или иначе, различия в политических предпочтениях, ценностях, образе жизни между провинцией и столицей, наверное, есть. Какие можно выделить, исходя из результатов социологических исследований?
— После «патриотической» консолидации в 2014 году различия между провинцией и Москвой касательно одобрения институтов власти, гордости за страну и прочих условно политических предпочтений практически исчезли. Эти различия, скорее, объективно сконцентрированы вокруг потребления и досуга, которые у жителей Москвы и крупных городов, конечно, разнообразнее. Ещё один важный момент – это историческая память, которая среди москвичей часто отличается от «официального подхода», принимаемого жителями села и провинции. Они чаще помнят про репрессии, реже оправдывают Сталина, больше знают об истории страны в 90-е годы, чаще отмечают исторические события в России, за которые им стыдно, то есть уровень интереса и рефлексии у них повыше. Но это определяется не различиями между регионами, а различиями в уровне образования и личном опыте. Москва и крупные города – магнит для тех, кто заинтересован в трудовой мобильности и получении знаний, соответственно, концентрация наиболее активных, образованных и успешных людей и формирует подобные различия между жителями Москвы и провинции.
Влияют ли на что-либо результаты социологических опросов и в какой мере? Изучают ли их представители власти? В какой степени на них ориентируются?
— Опросы – это продукт демократического развития общества, благодаря которым власть (элита) может слышать мнение своих граждан и должна учитывать его при принятии решений. То есть опросы должны выполнять регулирующую и контролирующую функцию наравне с выборами, но ни в коем случае не быть «служанкой» у власти. Однако это идеальная модель, которая часто бывает далека от реальной жизни. Компании, которые занимаются опросами, но не укладываются в желаемое представление о том, как должно быть, стигматизируются (их называют «иностранными агентами», «нежелательными организациями» и т.д.), а их результаты дискредитируются по разным основаниям (как «либеральные», «прозападные», «антирусские»). Отсюда проистекает недоверие, когда за сугубо научно-исследовательскими интересами и попытками понять происходящие социальные процессы или трансформации социальной структуры в обществе пытаются найти какой-либо «след», не принимая во внимание, что любой опрос, базирующийся на серьёзной методологии, — это предмет науки, а не политической или идеологической борьбы. Кроме того, можно избирательно ориентироваться на опросы, и это, к сожалению, происходит достаточно часто.
В чём это проявляется?
— Если 86% поддержки помогают для легитимации каких-либо решений, то их активно используют, уже не обращая внимания на стигматизированный статус организации. Напротив, если результаты разнятся с тем, что заявлено в планах, программах, отчётах, то они в лучшем случае игнорируются, а в худшем – дискредитируются, равно как и сама организация, открыто публикующая их для информирования общественности. И это один из самых ярких примеров «двоемыслия», описанного Джорджем Оруэллом в книге «1974», когда человек, группа людей или общество в целом придерживаются двух противоположных убеждений одновременно, и нельзя с полной уверенностью сказать, что «хорошо», а что «плохо». Всё сиюминутно, иррационально, избирательно.
В сентябре 2016 года Минюст РФ включил «Аналитический Центр Юрия Левады» в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента. Изменилась ли работа центра в результате этого?
— Появились дополнительные трудности (организационные, финансовые), которые мы стараемся преодолевать, чтобы и далее изучать российское общество, продолжая научно-исследовательские программы Юрия Левады и его коллектива, хоть и в меньшем объёме.
Оригинал [1]