В недавних откровениях государственных служащих о том, что государство ничего не должно своим гражданам, что прожить можно и на мизерную зарплату, а тем, кто недоволен заработком, следовало бы подумать о другой работе, для наших сограждан нет ничего нового. Данные опросов показывают: люди в большинстве своем убеждены, что на госслужбу идут не для того, чтобы помогать другим, а ради собственных интересов. Простых же людей, по мнению половины наших респондентов, чиновники воспринимают как назойливых попрошаек, которые только путаются под ногами.
Однако сейчас мы видим, что изменилась реакция на поведение и слова чиновников: об этом пишут, это обсуждают, на это обижаются. То, что раньше воспринималось как норма и не вызывало особых эмоций, сегодня начинает вызывать раздражение.
Это очень похоже на то, как в конце 2000-х годов менялось отношение общества к нарушениям на выборах разного уровня: что никого не трогало еще в 2009-м, в 2011-м вдруг стало поводом к массовым протестам. Дело в том, что как раз к этому времени недовольство и напряжение, копившиеся в обществе после экономического кризиса 2008–2009 годов, достигли критического уровня и при первом удобном случае вырвались наружу.
Так и сегодня; реакция на «искренность» госслужащих — симптом того, что напряжение накапливается и начинает выплескиваться: в разговорах о чиновниках, в точечных и локальных протестах (против застройки, вырубки парков, завоза мусора, сноса домов и т.д.), которые сами по себе никого не впечатляют, но могут оказаться прологом к более серьезным акциям.
Потеря доверия
Сходство с динамикой семилетней давности не случайно. В уходящем году в обществе произошло стремительное нарастание пессимизма. Оно нашло свое отражение в падении всех компонентов индекса социальных настроений, который регулярно измеряется Левада-центром. Ощутимо снизились оценки личного положения дел респондентов и ситуации в стране в целом. Ухудшились ожидания по поводу будущего. Заметно снизились и рейтинги власти.
Наибольшее падение всех показателей наблюдалось летом, сразу после объявления планов пенсионной реформы. Однако первые признаки ухудшения настроений были заметны уже во время кампании по выборам президента в конце 2017-го — начале 2018 года. К октябрю-ноябрю падение основных показателей замедлилось, а рейтинги исполнительной и законодательной власти даже немного выправились. Однако факторов для дальнейшего роста пока нет: оценки экономической ситуации по-прежнему продолжают ухудшаться.
Сегодняшние настроения особенно контрастируют с периодом роста оптимизма, который фиксировался начиная с середины 2016-го и до конца прошлого года. Тогда улучшение настроений происходило на фоне постепенной адаптации населения к новым экономическим условиям и надежды на дальнейшее улучшение ситуации.
Сейчас таких надежд в обществе остается все меньше. И это еще один признак возможного приближения новой протестной волны. Ведь люди выходят на улице не только когда есть проблемы, но и когда исчезает надежда на улучшение ситуации. В 2011 году ее как раз не было: люди были уверены, что страна движется в тупик, а власть не хочет или не может изменить положение дел к лучшему.
Источники недовольства
Сегодняшнее ухудшение общественных настроений происходит по нескольким причинам. Отчасти это следствие полного исчерпания крымского эффекта: оценки исполнительной и законодательной власти, в том числе президентской, окончательно вернулись к докрымскому уровню. Большой удар по авторитету федеральной власти нанесла пенсионная реформа. По мнению большинства, с ее помощью государство решает проблему нехватки средств за счет граждан, а для чиновников, представителей большого бизнеса изменения не столь чувствительны, как для обычных людей.
По сути, происходит разрушение прежнего негласного договора между властью и обществом. Тем более что за уходящий год, по субъективным оценкам наших респондентов, их благосостояние ухудшилось: группа тех, кому не хватает на еду или хватает только на еду, за 11 месяцев увеличилась минимум на 3 п.п. В октябре-ноябре она достигла 28% населения.
Дополнительным раздражающим фактором в последний год или два становится участие России в международных конфликтах. Это происходит не столько из-за людских потерь, сколько из-за того, что такое участие становится в глазах все большего числа людей символом упущенных возможностей. По их мнению, за пределами страны за прошедшие пять лет было потрачено слишком много денег. Люди на фокус-группах говорят: хватит помогать всем подряд, пора помочь самим себе, потратить деньги дома — глядишь, и пенсионный возраст повышать не пришлось бы.
А поскольку надежды на изменения к лучшему слабеют, то на поверхность начинают прорываться признаки общественного недовольства. Пока непонятно, способна ли власть переменить ситуацию к лучшему, какие будут контуры нового социального контракта между обществом и властью. Но если этого не произойдет, число открытых проявлений недовольства будет только нарастать.
Оригинал [1]