То и дело люди, себя считающие «взрослыми», вздыхают: подрастает молодежь, которая, кроме Владимира Путина, никого не видела. Что же у них в головах? Предположения можно строить разные – что они особо лояльны Путину или что они первыми проявят недовольство.
Опросы показывают: да, действительно молодые люди чаще выражают одобрение Путину, чем более старшие граждане. Впрочем, они и Дмитрию Медведеву выражают одобрение чаще среднего, и его правительству, и Госдуме. Выходит, они не более «пропутинские», а вообще более провластные. Но и этот результат ставится под сомнение другим: про людей, наделенных большой властью, молодые чаще всех говорят, что те не вызывают у них «никаких чувств».
На выборах 2018 г. большинство молодых людей, по их словам, не голосовали. Однако среди голосовавших молодых процент отдавших (опять же, по их собственным словам) голос за Путина – выше среднего. Россияне в большинстве своем выражали удовлетворение результатами этих выборов. Такая оценка преобладает и среди молодых, но среди них доля недовольных результатами этих выборов была выше всех. И доля считающих, что выборы были проведены нечестно, среди молодых также была самая высокая.
Примеры таких противоречивых тенденций в молодежной среде можно множить и множить. Правда, значительная часть этих противоречий присуща всем возрастным группам в населении России. При этом реакции самых молодых, тех, кому нет еще 25, в одних случаях ближе к реакциям следующей возрастной группы (25–39 лет). Они вместе занимают в некоторых вопросах (например, про досуг) похожие позиции. Это кажется логичным и понятным. Но иногда позиции наших самых молодых респондентов оказываются близки до совпадения с позициями самых старших (например, в одобрении деятельности властей). Почему это так?
Размеры газетной колонки слишком малы, чтобы разворачивать серьезную социологическую аргументацию, тем более что мнения коллег-социологов здесь далеко не всегда сходятся. Один авторитет указывает на то, что молодые годы окрашены повышенным оптимизмом. Жизнь легка, проблемы решаемы. Такое чувство усилиями школы и СМИ трансформируется в одобрение властей – не за что-то конкретно, а как части государственного пейзажа, где все в общем неплохо.
Другой авторитет указывает на то, что все последние десятилетия дети в семье воспитывались не парой «мама и папа», а парой «бабушка и (ее) телевизор». Школа, принимая эстафету этого консервативного воспитания, добавляла своего. Детское непослушание, подростковый протест уходили в сферу быта и межчеловеческих отношений. А политический дискурс оставался таким, каким его сформировали эти ретро-ориентированные агенты воспитания. Потому в результате получаются молодые люди, жаждущие нового в моде, технике, коммуникации, наконец, в человеческих отношениях – и не ищущие, не ждущие нового от государства, его институтов и его руководителей. Недаром нашему самому талантливому оппозиционеру удалось вывести на улицы эту «путинскую молодежь» не политическими лозунгами, а аргументами морали. Оказалось, тут они не конформисты.
Оригинал [1]