Денис Волков, заместитель директора «Левада-центра»
Прежде всего, я бы говорил о нарастающей усталости — не столько от власти, сколько от бюрократии. Рейтинги власти действительно снижаются. Но переходит ли это в какую-то альтернативу? Если мы говорим о массовом уровне, то скорее нет, потому что люди готовы голосовать за те же самые четыре партии, и тех же политиков и общественных деятелей. Немного вырос Навальный, для кого-то появился Платошкин, в какой-то момент в фокусе общественного внимания появился и пропал Фургал. Но в целом, если мы смотрим на цифры, они по-прежнему несопоставимы, то есть Путин сильно просел, а остальные практически не выросли. И между доверием Путину и всем остальным политиками по-прежнему сохраняется большой разрыв.
В сфере гражданской активности что-то действительно меняется, приходят новые волонтеры в отдельные проекты, но я думаю, что тут скорее можно говорить не о количественных, а о качественных изменениях.
Путин сильно просел, а остальные практически не выросли
Изменения происходят и в технологии удержания власти: если еще 5 лет назад не нужно было беспокоиться, все сами ходили на выборы и голосовали как надо, сегодня это уже не так. То теперь необходимо затянуть на выборыкак можно больше сторонников власти, прежде всего, людей, зависимых от власти, чтобы они ходили голосовать на всевозможные выборы. Через пряник и через кнут власть сегодня вынуждена одних мобилизовать, а те, кто не согласен, должны сидеть дома и не принимать участие ни в чем. Это мы видели на голосовании по поправкам в Конституцию: нельзя сказать, что сторонников поправок в обществе было многим больше, чем противников, но одних мобилизовали, а других демобилизовали, и независимые политики тут скорее помогли власти своим бездействием.
И это, я считаю, отчасти показатель слабости альтернативных политиков и гражданского общества: они не смогли объединиться и предъявить обществу свою точку зрения, которая на этот момент была сопоставима с другой точкой зрения. И это, конечно, показатель того, у несогласных с политикой властей не хватает ни сил, ни средств, ни желания объединиться, выступить единым фронтом, поскольку каждый тянет в свою сторону. Потому что для каждого независимого политика было важно какие-то свои очки заработать, нежели выступить с солидарным действием.
Изменения, конечно, происходят. В последние 2-3 года мы наблюдаем взрывной рост YouTube, Instagram, TikTok, которые дали вот именно визуальную альтернативу телевидению. Именно после того, как там сформировалась большая аудитория, туда пришли профессиональные журналисты, «Редакция» Пивоварова, Дудь. И если раньше в интернете преобладал текст, который не мог конкурировать по своей привлекательности и влиянию на аудиторию с телевизионной картинкой, то теперь это картинка в интернете против картинки по ТВ — и уже сейчас это более или менее сопоставимые цифры по просмотрам. И те люди, кто получает информацию из интернета, все больше отличаются от тех, кто смотрит телевизор. Разделение по-прежнему здесь связано скорее с возрастом: молодые — это скорее интернет, а старшее поколение — это скорее телевидение.
У телевидения и некоторых проектов в YouTube уже более или менее сопоставимые цифры по просмотрам
В ответ на эту тенденцию мы видим усиливающийся контроль власти: когда вырастает кто-то чуть выше, его подстригают как газон, чтобы никаких цветов не расцветало. Из тех политических фигур, кто приобрел всероссийскую известность благодаря социальным сетям, на свободе почти никого уже не осталось: Навальный сидит, Фургал сидит, Платошкин сидит. Но проблема, на мой взгляд, не в том, что общество слабое, а в том, что власть слишком сильная, что она подавляет все альтернативы, которые постоянно вырастают.
Поколенческое противостояние не нужно преувеличивать, но оно есть, и, мне кажется, оно обостряется не без помощи власти. Так, негативное отношение к протестам задает именно старшее поколение, поскольку протест был представлен как протест несовершеннолетних, которых «вывел провокатор Навальный». Исследования А. Архиповой и А. Захарова показывают, что это неправда – в январе-феврале на улицу выходили преимущественно люди молодые, но отнюдь не подростки. Костяк протестующих составляли люди 25-35 лет. Тем не менее, образ «протеста детей» был успешно навязан обществу. Власть сыграла на беспокойстве старшего поколения по поводу того, что молодые люди отличаются от своих родителей. У молодежи другие вкусы, представления об успехе, о политике. На фокус-группах представители старшего поколения часто говорят о том, что «мы теряем нашу молодежь», что ее нужно всеми способами «вернуть», «переучить», «проучить».
Из тех политиков, кто приобрел всероссийскую известность благодаря соцсетям, на свободе почти никого уже не осталось
В целом низкая вовлеченность в политику связана с несколькими факторами. В любом обществе активные граждане составляю меньшинство. В нашей стране ситуация усугубляется тем, что многие просто не верят в собственные силы, в то, что они могут что-то изменить за пределами своей семьи. «Плетью обуха не перешибешь», часто говорят наши респонденты. Кроме того, наша страна довольно бедная и у многих не решены не решены базовые социальные проблемы, поэтому о гражданской активности думать сложно. Однако в последние 2-3 года, по мере падения авторитета власти, в разных уголках страны все больше людей уже не ждут по умолчанию, что «власть сама разберется» и начинают требовать от власти, от бюрократии решения тех проблем, которые люди считают важными.
Оригинал [1]
АНО “Левада-Центр” принудительно внесена в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента. Заявление директора Левада-Центра, не согласного с данным решением, см. здесь [2].