Характер и структура массовой тревожности в России

В марте 2021 года Левада-Центр провел очередной опрос на тему, чего боятся россияне, что вызывает у них страх. Впервые набор диагностических вопросов такого рода был включен в программу мониторинга общественного мнения в 1994 году. Длительность подобных измерений массовых настроений, производимых по одной и той же технологии в рамках регулярных общероссийских социологических исследований населения, позволяет, с одной стороны, выявлять устойчивость самой структуры страхов, а с другой – -анализировать колебания уровня тревожности в обществе, связанных с актуальными событиями или процессами в стране. Вопросы, задаваемые респонденту, формулировались следующим образом: БОИТЕСЬ ЛИ ВЫ И В КАКОЙ МЕРЕ…? Предлагаемый набор ответов позволял фиксировать степень тревожности от «совершенно не боюсь» или «скорее не боюсь» до «иногда боюсь, иногда нет» и от «скорее боюсь» до «испытываю постоянный страх». В 2008 и 2013 году сам список «страхов» был дополнен еще несколькими позициями. Для большей наглядности однотипные ответы складывались, хотя для некоторых целей анализа важно и нужно принимать во внимание именно степень артикуляции респондентами своей тревоги и беспокойства.

Таблица 1

БОИТЕСЬ ЛИ ВЫ И В КАКОЙ МЕРЕ…?

	Совершенно не боюсь / скорее, не боюсь	Иногда да, иногда нет	Скорее боюсь / постоянно испытываю страх	Затруднились ответить
Болезни близких, детей	8	9	82	1
Мировой войны	24	14	62	1
Произвола властей	22	19	58	2
Болезни, мучений	26	17	57	1
Возврата к репрессиям	29	16	52	3
Бедности, нищеты	32	21	46	1
СПИДа	41	13	45	2
Нападения преступников	36	21	44	1
Потери сбережений	38	18	44	1
Смерти	42	14	42	2
Ужесточения политического режима	34	23	41	3
Публичных унижений, оскорблений	46	18	36	1
Стихийных бедствий	45	20	33	1
Потери работы	50	17	31	3
Старости	53	17	30	1

Первые пять позиций в списке тревог, испытываемых абсолютным большинством россиян, занимают страхи двух типов: постоянное и безотчетное беспокойство за здоровье и благополучие детей и близких (главный источник внутреннего субъективного, экзистенциального напряжения), которое сопровождается боязнью или ожиданием непременных собственных страданий, мучений из-за предполагаемых или действительных болезней (но – что важно – не связанных впрямую со старостью или приближающимся уходом из жизни – последние характеризуют состояние вполне конкретных возрастных групп, это другого рода тревожность). За ними следует более общие факторы социального порядка – страх перед большой войной, угроза оказаться объектом или жертвой произвола властей, и, наконец, ужас возврата к массовым репрессиям.

Природа и интенсивность переживаемых массовых страхов такого рода на первый взгляд кажется иррациональной, даже с учетом далеко не блестящего состояния отечественного здравоохранения, милитаристской риторики руководства страны, авантюризма внешней политики или растущего числа политических репрессий, как и расширяющегося спектра поводов для них, административного «беспредела» местной власти и т.п. Так, большая часть россиян на соответствующие диагностические вопросы отвечала, что с их здоровьем все относительно в порядке, что с полицейским произволом сталкивались лишь четверть взрослого населения, криминальная статистика последних лет (в особенности в сравнении с первой половиной 90-х годов) скорее дает основания для успокоения и т.д. Исходя из фактического положения в экономике, можно было бы предполагать, что на первые позиции выйдут конкретные социальные страхи – снижение доходов, обеднение населения, перспектива безработицы или нападения преступников, ограбления, физического насилия, но общественное мнение показывает несколько другую картину массовых настроений. На первый план выдвинуты отвлеченные и наименее рационализируемые и контролируемые отдельным человеком страхи.

Постоянство описываемых типов социального беспокойства указывает на то, что подобная тревожность не является непосредственной психологической или актуальной эмоциональной реакцией на те или иные события, которые с точки зрения «здравого смысла» следовало бы принимать в качестве мотивированных причин возникновения подобного беспокойства, для волнения и переживания страха и ужаса. С социологической точки зрения такие переживания представляют собой реакции на неопределенность институционального обеспечения наиболее важных условий повседневного существования, субъективное переживание зависимости от внешних сил.[1] ^[1] Как и большинство фиксируемых в опросах общественного мнения фактов, суммарные «страхи» или «беспокойства» представляют собой «коллективные представления», то есть стереотипные взгляды и убеждения, являющиеся продуктом или результатом многократной групповой интерпретации и достижения своего рода группового консенсуса относительно самого факта их существования, а потому это не просто оценки тех или иных жизненных обстоятельств. Такого рода представления обладают принудительной силой «общего мнения», которому подчиняются отдельные люди. И этим именно они и важны для исследователя.

«Страхи» в этом плане очерчивают горизонт социального существования людей, акцентируя то, что для них является важным, что они боятся потерять. В более общем плане подобные формы массового сознания представляют собой негативный способ производства и удержания ценностей в условиях подавления возможностей самозащиты или отсутствия гарантий для безопасной и субъективно контролируемой жизни. В этом плане уровень общий тревожности является показателем индивидуальной или гражданской слабости, недееспособности граждан, невозможности человека отвечать за свою жизнь и поведение, воздействовать на окружающую социальную среду – общественную и политическую жизнь, сомнения в работе важнейших социальных институтов, которые могли бы защитить человека от разного рода бед или несправедливости.

Для общества, в котором ограничена политическая деятельность и возможности артикуляции своих интересов и представлений, страхи становятся не отражением каких-то конкретных угроз для безопасности или благополучия повседневной жизни обычных людей, а механизмом артикуляции того, что для них ценно и очень важно. Именно ограниченные возможности отвечать за благополучие жизни своей и близких порождает хроническое ощущение диффузной тревоги.

ИЗМЕНЕНИЕ ИНТЕНСИВНОСТИ СТРАХОВ НАСЕЛЕНИЯ

 Остаются стабильными такие фоновые экзистенциальные страхи, как «болезни близких, детей», «старости», «бедности, нищеты», «стихийных бедствий». Очень сократились (особенно, если считать с 1994 года) опасения «потери работы, безработицы». Выросли социально-политические угрозы, особенно – «возврата к репрессиям», «произвола властей, беззакония» и, как следствие путинской политики милитаризма и конфронтации с западными странами – страх «мировой войны».

БОИТЕСЬ ЛИ ВЫ…

Таблица 2.1

…болезни близких, детей?

	1994	1999	2003	2008	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	7	3	8	11	7	9	12	16	10	11	11	8
Иногда да, иногда нет	10	6	13	15	12	17	18	20	11	12	10	9
Испытываю постоянный страх/ боюсь	78	85	77	70	80	72	68	62	78	76	79	82
Затруднились ответить	5	6	3	4	3	2	2	2	1	1	1	1
Число опрошенных	3000	2000	2000	1500	800	800	1600	1600	1600	1600	1600	1600

Таблица 2.2

… мировой войны?

	1994	1999	2003	2008	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	21	22	33	44	29	21	32	32	28	31	30	24
Иногда да, иногда нет	14	14	21	16	21	26	22	25	14	15	15	14
Испытываю постоянный страх/ боюсь	51	49	39	30	45	51	43	40	57	53	54	62
Затруднились ответить	14	16	7	10	6	2	3	3	1	1	2	1

Высокий уровень страха перед втягиванием страны в мировую войну, зафиксированный в начале первой чеченской кампании, снизился до минимума к моменту русско-грузинской войны летом 2008 года, и, постепенно нарастая, достиг максимума в последнем замере. Показатели беспокойства по поводу хронического беззакония и произвола властей снизилось до минимума в период после национальной эйфории и коллективной мобилизации «Крымнаш», но затем не просто восстановились до прежнего уровня, но и показывают максимальные значения за все более чем четверть века.

Таблица 2.3

…произвола властей, беззакония?

	1994	1999	2003	2008	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	16	13	23	32	27	38	42	40	30	29	29	22
Иногда да, иногда нет	18	16	26	26	26	19	27	28	18	20	20	19
Испытываю постоянный страх/ боюсь	51	55	44	30	41	33	29	29	51	50	49	58
Затруднились ответить	16	16	7	12	6	2	3	4	2	1	2	2

Таблица 2.4

… болезни, мучений?

	2008	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	22	19	23	26	24	31	27	30	26
Иногда да, иногда нет	21	21	27	26	26	20	21	22	17
Испытываю постоянный страх/ боюсь	51	57	48	45	48	49	51	47	57
Затруднились ответить	6	3	3	2	3	1	1	1	1

Таблица 2.5

… возврата к массовым репрессиям?

	1994	1999	2003	2008	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	26	34	51	47	38	49	53	51	41	41	39	29
Иногда да, иногда нет	16	14	21	17	23	21	22	23	16	16	17	16
Испытываю постоянный страх/ боюсь	37	28	19	17	30	26	20	21	40	39	39	52
Затруднились ответить	20	23	10	19	10	4	5	5	3	4	5	3

Страх перед государственным террором снижается в благополучные периоды экономического процветания и коллективной мобилизации, достигая пика после широкомасштабных акций подавления выступления недовольных и массовых протестов 2019 и 2021 годов. Можно считать, что общественное мнение таким образом отреагировало на политику руководства страны, учитывающую белорусский опыт.

Таблица 2.6

… бедности, нищеты?

	2008	2011	2012	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	27	41	27	20	28	30	29	37	35	33	32
Иногда да, иногда нет	23	23	24	24	25	24	27	18	20	21	21
Испытываю постоянный страх/ боюсь	44	27	45	52	46	44	42	45	44	46	46
Затруднились ответить	5	10	4	4	2	2	2	1	1	1	1

Таблица 2.7

… СПИДа?

	2008	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	48	44	49	58	52	45	46	47	41
Иногда да, иногда нет	14	19	23	17	22	11	13	1	13
Испытываю постоянный страх/ боюсь	27	31	26	20	22	41	38	36	45
Затруднились ответить	11	6	3	4	4	3	3	3	2

Таблица 2.8

… нападения преступников?

	1994	1999	2003	2008	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	14	19	19	33	28	32	39	39	40	45	43	36
Иногда да, иногда нет	15	16	28	25	30	33	30	30	19	22	20	21
Испытываю постоянный страх/ боюсь	62	52	49	33	39	33	30	29	39	32	33	44
Затруднились ответить	9	14	5	9	4	2	2	3	1	1	2	1

Таблица 2.9

… возможности потери сбережений?

	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/скорее, не боюсь	40	40	48	44	48	51	40	38
Иногда да, иногда нет	24	26	22	24	16	17	19	18
Испытываю постоянный страх/ боюсь	29	32	27	29	34	28	39	44
Затруднились ответить	7	2	4	4	3	3	2	1

Таблица 2.10

… смерти?

	2008	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	36	33	36	35	37	46	44	46	42
Иногда да, иногда нет	20	19	28	25	26	16	17	18	14
Испытываю постоянный страх/ боюсь	32	41	32	36	33	37	37	31	42
Затруднились ответить	11	6	4	4	4	2	2	5	2

Таблица 2.11

… ужесточения политического режима?

	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/скорее, не боюсь	42	48	57	54	42	40	37	34
Иногда да, иногда нет	24	25	22	25	18	21	21	23
Испытываю постоянный страх/ боюсь	25	24	17	17	36	35	37	41
Затруднились ответить	10	3	4	4	4	4	4	3

Таблица 2.12

… публичных унижений, оскорблений?

	1994	1999	2003	2008	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	28	31	45	44	35	42	52	47	53	53	53	46
Иногда да, иногда нет	20	18	24	20	27	26	24	25	14	18	19	18
Испытываю постоянный страх/ боюсь	37	32	24	26	32	30	22	24	31	27	26	36
Затруднились ответить	16	19	7	10	6	3	2	4	2	2	2	1

Таблица 2.13

… стихийных бедствий?

	1994	1999	2003	2008	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	28	28	35	40	34	28	48	38	48	47	52	45
Иногда да, иногда нет	24	19	25	24	25	28	25	28	20	21	21	20
Испытываю постоянный страх/ боюсь	33	33	34	27	38	43	25	32	32	32	26	33
Затруднились ответить	15	20	6	9	3	2	2	3	1	<1	1	1

Таблица 2.14

… безработицы/потери работы*?

	1994	1999	2008	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	21	12	45	37	45	44	45	50	50	46	50
Иногда да, иногда нет	20	13	18	19	21	21	22	14	16	18	17
Испытываю постоянный страх/ боюсь	49	66	30	38	30	31	30	30	26	31	31
Затруднились ответить	10	9	7	6	5	5	4	7	9	5	3

Таблица 2.15

… старости?

	2008	2013	2014	2015	2017	2018	2019	2020	2021
Совершенно не боюсь/ скорее, не боюсь	43	46	38	48	46	57	54	53	53
Иногда да, иногда нет	19	22	32	22	24	16	16	18	17
Испытываю постоянный страх/ боюсь	29	27	28	27	27	27	28	28	30
Затруднились ответить	10	6	2	3	3	2	1	2	1

Сравнение состояния тревожности в марте 2021 г. с показателями 2020 г. и со средними показателями за весь период измерений:

Скорее боюсь / Испытываю постоянный страх	В среднем за указанный период: 1994- 2020  (2008/ 2013) -2020 гг.)	2020	2021	Различия 1994-2020/ 2021 года
Болезни близких, детей	83	79	82	=
Мировой войны	47	54	62	+18
Произвола властей, беззакония	39	49	58	+19
Болезни, мучений (2008*)	50	47	57	+7
Возврата к репрессиям	25	39	52	+27
Бедности, нищеты (2008*)	43	46	46	=
Нападения преступников	37	33	44	+7
Смерти	34	31	42	+8
Публичных унижений, оскорблений	28	26	36	+8
Стихийных бедствий	32	26	33	=
Потери работы, безработицы	39	31	31	-8 /-35 с 1994/
Старости , беспомощности	28	28	30	=
Ужесточения политического режима (2013**)	27	37	41	+14
Потери сбережений (2013**)	31	39	36	+5
Сумма всех ответов	543	565	650	Рост на 20%

* вопрос задается с 2008 года (среднее рассчитана за период 2008-2020)

** вопрос задается с 2013 года (среднее рассчитана за период 2013-2020)

Ранжировано по марту 2021 года; 1999 год (приход Путина к власти) взят как точка отсчета для сравнения

 = отсутствие изменений (в пределах допустимых статистических отклонений)

Тревожность находится, с одной стороны, в обратной корреляции с наличием социальных ресурсов – высшим или специальным образованием, большими возможностями в крупных городах и, особенно в Москве, наличием социального опыта. Так, в Москве общий уровень тревожности ниже, чем в среднем на 20%, в то время как в малых городах он выше на 8% чем в среднем. Бедности больше боятся молодые, необразованные и неквалифицированные респонденты, ограничивающиеся в своем доступе к информации каналами ТВ и соцсетями. С другой стороны, уровень тревожности связан с особенностями социальных ролей, разделением функций в обществе. У женщин в целом, он в 1.3 раза выше, чем у мужчин. Женщины – хранительницы слабо артикулируемого неформального опыта существования, консервативной адаптации к условиям жизни, в том числе – адаптации к власти и насилию, они ответственны за первичную социализацию. Они в наибольшей степени воспроизводят социальный опыт поколений, зависимости от обстоятельств, в том числе – ценностей выживания.

Характер страхов у молодых и взрослых людей различается не структурой угроз или страхов, а интенсивностью их выражения.Выше всего уровень тревожности у женщин (особенно в возрасте 40-55 лет), у людей со средним или низким образованием, с невысокой профессиональной квалификацией, бедных, у жителях малых городов и села. Определенную роль в этом отношении играют официальные СМИ, контролируемые администрацией президента. Так, показатели совокупной тревожности выше у респондентов, ограничивающихся федеральными каналами ТВ или медиа, входящими в прокремлевские холдинги (радио, газет, журналов). Напротив, уровень страхов в целом у пользователей интернета, социальных сетей (исключая угрозу возвращения к массовым репрессиям, перспективу ужесточения политического режима) заметно ниже. В особенности это относится к подписчикам телеграм-каналов.

Лев ГУДКОВ

АНО “Левада-Центр” принудительно внесена в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента. Заявление директора Левада-Центра, не согласного с данным решением, см. здесь ^[2].

---

[1] ^[3] Подробнее о данной проблематике: Гудков Л. Страх как рамка понимания происходящего. // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения, 1999, № 6, с.46-53.