За весь прошлый год не произошло ни одного события, которое бы настолько сильно захватило воображение наших сограждан, как угроза распространения коронавирусной инфекции. Так, в свое время наводнение в Сибири в ряду важных событий отмечали около четверти опрошенных, прошлогодние протесты в Москве — только 6%. Пандемию сочли важнейшим событием две трети наших соотечественников.
Общественное беспокойство по поводу коронавирусной инфекции тоже растет, однако не так быстро, как можно было бы ожидать. Месяц назад опасались заразиться менее трети опрошенных. На сегодня эта цифра стабилизировалас [1]ь на уровне чуть менее половины населения и, если принимать во внимание данные всех опросных центров, за последние пару недель она не выросла. Вплоть до последнего времени пандемия не сильно повлияла на повседневную жизнь россиян. Люди разве что отказались от посещения массовых мероприятий (таких набралось лишь около пятой части населения). Столько же стали покупать медицинские маски. Лишь каждый десятый отказался от поездок в другие страны или запасался продуктами.
Складывается впечатление, что последствия эпидемии пока что ощутили на себе только самые активные граждане. Характерна в этом смысле эмоциональная встреча [2] президента с предпринимателями, которые уже столкнулись с разрушительными последствиями карантина для бизнеса и вовсю бьют тревогу. Но для тех россиян, кто не ведет собственное дело, кто редко ходит в кино или на концерты, не ездит за границу в командировки или отпуск, живет за пределами крупных мегаполисов, эпидемия должна выглядеть как очередная телевизионная страшилка. И таких людей в нашей стране большинство.
Однако относительно спокойная реакция населения на коронавирус обманчива. За разговорами о карантине и гречке, за подсчетами заболевших и умерших от коронавируса, обсуждением новых мемов из социальных сетей, мы упускаем драматические изменение в общественных настроениях. В уходящем марте большинство россиян — похоже, незаметно для самих себя — пережили настоящий экономический шок, сравнимый по масштабу с экономическим кризисом конца 2014 года.
Пока сложно сказать, на что именно реагировали люди, но вряд ли это их ожидания в связи с эпидемией. В прошлый раз триггером для похожих изменений в общественном мнении стало падение курса рубля в конце 2014 года и последовавший инфляционный скачок. Тогда все это сопровождалось паникой у валютных обменников. На этот раз паники не было, да и цены пока вроде бы не выросли. Однако непроговоренный страх ухудшения экономической ситуации фиксируется в опросах. Именно этот страх — не вируса, а роста цен и снижения уровня жизни — может в будущем поколебать основы политического порядка в нашей стране.
Первое снижение оценок государственных институтов [5] уже последовало. Одобрение деятельности президента снизилось за минувший месяц на 6 пунктов (до 63%), правительства — на 2 пункта (до 48%), премьера — на 1 пункт (до 51%). Однако дальнейшего быстрого снижения рейтингов, скорее всего, не будет. Из предыдущих наблюдений мы знаем, что общественные оценки текущей ситуации и прогнозы относительного будущего могут ухудшаться в течение нескольких недель. Так было [4] во время экономических кризисов и в 2008, и в 2014 годах.
При этом ухудшение отношения к власти, которую россияне считают ответственной за свои невзгоды, всегда происходило намного более плавно. Поэтому у правительства и на этот раз должно быть в запасе несколько месяцев для того, чтобы принять мер для спасения экономики и пострадавших граждан. Но если ситуация будет тяжелой, если поддержка запоздает или окажется неэффективной, отношение к власти неминуемо ухудшится. А значит, в перспективе возможны общественные волнения. Дошло до того, что число противников переизбрания Путина на следующий срок почти сравнялось с количеством сторонников такого шага
Плавного снижения поддержки сегодня можно ожидать прежде всего в отношении кабинета министров, который подошел к кризису обновленным. С рейтингами президента ситуация обстоит сложнее. В политическом смысле Владимир Путин оказался главным пострадавшим от нынешнего экономического шока; уже второй раз (после пенсионной реформы) он берет основной удар на себя и жертвует своим рейтингом больше, чем остальные государственные институты. Дошло до того, что число противников переизбрания Путина на следующий срок почти сравнялось [6] с количеством сторонников такого шага; а ведь еще недавно оппозиционные взгляды у нас считались маргинальным.
И все же, если бы голосование по поправкам в Конституцию проходило в прошлое воскресение, власть, скорее всего, получила бы нужный результат [7]. Дело в том, что сторонники обнуления хорошо мобилизованы и готовы были прийти на избирательные участки по первому зову начальства. Сомневающихся граждан также можно считать дополнительным ресурсом власти, часть из них в последний момент согласилась бы проголосовать нужным образом. Противники поправок, напротив, дезорганизованы и дезориентированы; даже в рядах демократической оппозиции нет общей стратегии по этому вопросу. Поэтому большинство из них в день голосования, скорее всего, остались бы дома и не повлияли бы на результат.
Иными словами, все должно было идти по заранее намеченному сценарию. Однако коронавирусная инфекция в самый неподходящий момент внесла коррективы в российский политический процесс. Вынужденный перенос общероссийского голосования на более поздний срок не выгоден тем, кто ратовал за поправки. В условиях нарастания экономических проблем и падающих рейтингов время работает против власти. И власть это понимает. Во время обращения к нации было заметно, насколько тяжело дается президенту решение о переносе голосования. Эпидемия не столько повлияла на общественные настроения, сколько смешала карты российской власти, оказалось пресловутым «черным лебедем». Текущая ситуация пока остается стабильной, однако будущее выглядит все более туманным.
Оригинал [8]