Л.А.Седов

ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ В РОССИИ В ФЕВРАЛЕ 2001.

Рейтинги политиков.

В феврале рейтинг одобрения деятельности президента вернулся на доянварский уровень, потеряв сразу 7 пунктов в графе “одобрение” (76% в январе, 69% в феврале) и добавив к “неодобрению” 3 пункта (стало 21% не одобряющих). Наиболее заметный спад одобрения произошел в возрастной группе 40-49 лет и в левой части политического спектра: среди сторонников Г. Зюганова баланс в январе выглядел как 57% / 30%, а в феврале он стал отрицательным — 36% / 46%; в электорате А. Тулеева он был отрицательным (45% / 50%) и стал еще более негативным — 28%/ 69%. Совершенно очевидно, что падение рейтинга В. Путина связано с думскими дебатами вокруг бюджета и постановкой коммунистами вопроса о вотуме недоверия правительству. Но любопытно при этом, что рейтинг одобрения самого М. Касьянова пострадал меньше (47% / 31% в январе, 45% / 35% в феврале), ибо к нему обнаружили наибольшие претензии только самые твердые коммунисты старших возрастов. Основное же бремя неодобрения выпало на правительство в целом — его показатели изменились на 6 – 9 пунктов в худшую сторону (34% / 50% вместо 43% / 44% в январе) и, как выходит, на президента. Хорошо иллюстрируют происходящие в этой сфере процессы данные, касающиеся доверия политикам (в вопросе, где можно называть 5 – 6 имен). Здесь Путин потерял 5 пунктов (стало 40% упоминаний), 4 пункта потерял С. Шойгу, 2 пункта — Касьянов и 1,2 пункта В. Матвиенко. Вернулась на уровень декабря и численность путинского электората (40%; потеря 7 пунктов).

Означает ли все это какую-то серьезную для Путина перемену в общественных настроениях? Пока нет. Путин сохраняет и высочайший уровень одобрения и солидное электоральное преимущество в 27 пунктов перед все тем же Зюгановым. Других лидеров, способных составить ему конкуренцию, не видно, а доверие к основным фигурам на политической сцене даже падает: 4 пункта потерял Г. Селезнев (2% упоминаний), 3 пункта Тулеев (6% упоминаний), 1,5 пункта Г. Явлинский (5%), 1,5 пункта Зюганов (17% упоминаний). Что можно говорить о будущих выборах, если следующим за Зюгановым претендентом стоит В. Жириновский с 2,8% голосов, а Явлинский опустился на 6-е место (1,6%), уступая Е. Примакову (2,1%) и Тулееву (2%)? Что, однако, вытекает из приведенных выше данных, так это то, что президенту не удается “встать над схваткой” и сделать так, чтобы репутация правительства была отделена от его собственной. Их рейтинги колеблются параллельно.

Что касается имиджа Путина, то он, по сравнению с осенью 2000 года, не претерпел существенных изменений и даже несколько укрепился в отдельных положительных параметрах. Очень высока вера в то, что Путин — политик, держащийся на высоте своих обещаний: 10% отвечают, что он последовательно их выполняет, и 60%, что пытается выполнить, по мере возможности. Только 20% считают, что он обещаний не выполняет, и из них 6%, что никогда и не собирался их выполнять (таких крайних скептиков больше всего в электорате Тулеева). Показательно, что назвать какие-либо отрицательные качества Путина в 1999 году затруднялись 60% респондентов (мнение о нем еще не сложилось), в октябре 2000 года — 39%, в нынешнем феврале — 44%. Все также на первом месте в его образе стоит “энергия, решительность, воля” и эту черту упоминают 40% опрошенных, что на 4 пункта больше, чем в октябре 2000 года, но, правда, недотягивает до 44% осени 1999. Обнаруживает тенденцию роста способность Путина обеспечивать стабильность в стране: 9% упоминаний в октябре 1999 года, 11% в октябре 2000 года, 15% сегодня. Довольно значительно сократилось число людей, полагающих, что он опирается только на генералов и спецслужбы (11% в октябре 2000 года, 6% в феврале 2001 года). Но особенно важно заметить, что популярность Путина все меньше связывается с поддержкой его чеченской политики — только 7% сегодня отмечают ее в числе достоинств президента, в то время как на старте его взлета их было 20%, а осенью 2000 года — 11%.

Чеченская проблема.

Чечня стала в глазах населения больным местом российской политики. Тем, что Путин до сих пор не решил проблему Чечни, выражают беспокойство 76% опрошенных, и хотя это беспокойство за прошедшие три месяца чуть-чуть спало (в декабре было 80%), его уровень очень высок. Правда, большинство людей (55%) все еще верит в то, что Путин доведет чеченскую кампанию до победного конца, но 21% выражают в этом сомнение, а еще 17% не верят в это категорически (особенно люди с высоким достатком, голосующие за Явлинского, Тулеева, ЛДПР). Лишь 12% опрошенных полагают, что в Чечне идет процесс мирного урегулирования (точка зрения, более распространенная, видимо, из самоуспокоения, в правых электоратах “Яблока” и СПС) и 15% выражают уверенность, что мирную жизнь там удастся наладить в ближайшие годы. Большинство (45%) склоняется к тому, что для этого понадобится продолжительное время, а четверть жителей России считают, что Чечня в течение десятилетий будет оставаться источником конфликтов и напряженности. Что Чечне, в конце концов, придется предоставить независимость думают 8% (в электорате Тулеева и среди недавно принявших решение голосовать за КПРФ — по 20%). К вопросам восстановления Чечни общественное мнение относится с чрезвычайной жестокостью. Подождать с финансовой помощью до установления надежного контроля предлагают 38%, еще 27% не видят необходимости как-то выделять Чечню из числа других находящихся в трудном положении регионов России, а пятая часть респондентов вообще настаивает на отказе в любой финансовой помощи — сами чеченцы, мол, виноваты. О виновности России и необходимости сочувственного отношения к бедствиям Чечни высказываются 18% россиян. Этот гуманный взгляд особенно распространен в электорате “Отечества”. В этом же электорате, а также в электоратах ЛДПР и в нынешнем, а не прошлогоднем электорате “Яблока” решительно отвергается идея “присоединить равнинную часть Чечни к Ставропольскому краю и отделить “мятежную территорию” горной Чечни мощными пограничными сооружениями”. В целом же по России этот вариант находит поддержку 39% жителей и отрицательно воспринимается 38%.

Отношение россиян к экономическим проблемам.

Данные февральского опроса позволяют констатировать, что за последние месяцы, оставаясь высоким (60%), снижается и беспокойство опрашиваемых по поводу того, что у Путина отсутствует конкретная экономическая и политическая программа (в декабре подобное беспокойство выражали 68%). Однако, по мере того, как наличие программы как бы проясняется, снижаются надежды на то, что Путин сможет вывести страну из экономического кризиса. На это надеются 64% (в декабре — 68%) и не питают надежд 32% (в декабре — 27%). Впрочем, пока это снижение надежд не приобрело характер устойчивого тренда. Зато более глубокое падение отмечается в надеждах на повышение жизненного уровня. Такие надежды с Путиным в феврале связали 58% опрошенных, и это самый низкий показатель за все время, начиная с лета прошлого года; не испытывают таких надежд также самое большое за последнее время число людей — 38% (особенно пессимистичны в этом плане нынешние избиратели Явлинского — 91%; те, кто пооптимистичнее, от него ушли). Падает и вера в то, что нынешнее правительство сможет в ближайшее время добиться изменения положения в стране к лучшему: 30% отвечают “определенно или скорее да”, 32% — “может быть да — может быть нет” (такая неопределенность больше всего свойственна покинувшим электорат “Яблока”), 33% — “определенно нет”.

Отсутствие продуманной программы занимает далеко не первое место в перечне претензий к нынешнему правительству — 18% упоминаний (в большей мере среди москвичей и избирателей “Яблока”). Гораздо больше предъявляется претензий по поводу роста цен и падения доходов населения (46%) и недостаточной заботы о социальной защите (33%). При этом национальными приоритетами России жители страны считают развитие отечественного производства (60%), укрепление обороноспособности и границ (47%), защиту отечественного производителя (37%) и сохранение Россией статуса “великой державы” (34%). Перед этими величественными оборонно-державными задачами тускнеют такие либерально-утопические (для России) замыслы, как “построение подлинно демократического правового государства” (20%) и “построение открытой конкурентной экономики” (14%). Достижение этих державных задач, по мнению большинства (49%; точка зрения сторонников “Единства”, “Отечества”, ЛДПР и избирателей, покинувших “Яблоко”), возможно на путях продолжения реформ под жестким контролем государства, и только 17% полагают, что реформы должны состоять в постепенном уменьшении вмешательства государства в экономику. Четверть населения считает, что реформы нужно прекратить и вернуться к доперестроечной экономической системе. За усиление контроля за деятельностью частных предприятий высказываются 70% (в электорате КПРФ — 84%), против — 19%. В отношении капиталов сомнительного происхождения, вывезенных за рубеж, большинство (56%) поддерживает линию на их возвращение любыми средствами, включая судебное преследование; треть населения считает, что надо предоставить им амнистию и возможность легализоваться (мнение молодых людей до 30 лет, избирателей “Яблока”, СПС, “Отечества”).

В отношении иностранных займов подавляющее множество людей стоит на той точке зрения, что от дальнейших заимствований нужно воздерживаться (62%), а 21% (избиратели ЛДПР, СПС, “Отечества”) полагают, что надо добиваться новых займов, правильно ими распоряжаться и во время расплачиваться. Восемь процентов опрошенных полагают, что можно деньги брать, если дают, и, в крайнем случае, не возвращать (как это делают многие развивающиеся страны). Что касается старых долгов Советского Союза, то 19% не одобряют решение правительства о полной их выплате и 61% одобряют (заметно больше доля выражающих одобрение у покидающих электорат СПС и “Яблока” и перетекающих в “Отечество”, а также среди жителей Урала и Предуралья). Совершенно парадоксально в этой связи выглядит тот факт, что еще месяц назад за неукоснительную выплату выступали только 15%, а 31% были за отказ от “советских” долгов. Переменчивость общественного мнения в вопросах такого рода просто поражает воображение.

Наконец, в связи с тем, что в феврале в связи с подготовкой к внесению в Думу нового Земельного кодекса в центре общественного внимания оказался вопрос о введении в свободный торговый оборот земель сельскохозяйственного назначения, было выяснено отношение публики к этой проблеме. Против свободной купли-продажи сельскохозяйственных угодий, считая, что это приведет к спаду производства в сельском хозяйстве, высказались 57% опрошенных, противоположной точки зрения придерживается четверть населения (в большей степени молодые люди с высшим образованием, состоятельные граждане, избиратели СПС и “Яблока”).

Иерархия влияния.

Проведенный в январском обзоре ВЦИОМ в POLIT.RU (и в НГ за 14. 02. 2001) анализ представлений россиян об относительной значимости тех или иных государственных институтов, их роли в жизни страны в февральском опросе был дополнен рядом силовых и правоохранительных ведомств и учреждений и в нынешнем обзоре представлен в виде средних величин по пятибалльной шкале — индексов, выражающих вес каждого из институтов. В результате иерархия влияния имеет следующий вид:

Влиятельные группы и институты:

Президент — 3.90; банкиры, олигархи — 3.79; правительство — 3.53; СМИ — 3.52; губернаторы — 3.42; крупные директора — 3.35; вооруженные силы — 3.28; ФСБ — 3.21; МВД — 3.14; Совет безопасности — 3.13.

Менее влиятельные группы и институты:

Совет Федерации — 2.99; Церковь — 2.91; президентская администрация — 2.90; прокуратура — 2.90; Конституционный суд — 2.85; Государственная Дума — 2.81; судебные органы всех уровней — 2.80; партии — 2.69; интеллигенция — 2.52; профсоюзы — 1.95.

Таким образом, в глазах населения государство выглядит как президентская республика с олигархическим уклоном и с опорой на пока еще не набравшие полную мощь силовые структуры. Единственным демократическим институтом, обладающим солидным влиянием, предстают СМИ. Представительные, правовые и судебные, общественные организации и группы явно уступают пальму первенства исполнительной власти.

Любопытно, что в число влиятельных силовых структур не попала прокуратура, столь активно демонстрирующая в последнее время свои карательные возможности. Значительной ее роль считают 24% опрошенных (наиболее часто их можно встретить среди тех, кто не помнят, как голосовали, а теперь собираются голосовать за ЛДПР), слабой — 28%. В том же, что касается положительной или отрицательной оценки этой роли, только 27% одобряют деятельность прокуратуры (как ни странно, в большей степени избиратели СПС и те, кто покидают ряды “Яблока”, “Единства” и ЛДПР), 49% относятся к ней неодобрительно. При этом только один человек из пяти полагает, что прокуратура действует независимо от президента, а 64% убеждены, что она согласует с ним свои действия (более всего в существовании такой зависимости убеждены разочаровавшиеся в ЛДПР, “Яблоке” и “Единстве” и, наоборот, склоняющиеся к голосованию за “Отечество”).

Партийное строительство.

В феврале шла широкая подготовка к принятию закона о партиях, который в президентском его варианте направлен на ограничение участия в выборах малочисленных и мало влиятельных организаций. Насколько эта задача отвечает существующим в обществе настроениям относительно партий, показывают ответы на вопрос: “Какого рода партийная система сейчас лучше для России?”.

Восемнадцать процентов россиян склоняются к тому, что России сейчас нужны не партии, а настоящие лидеры, вожди. Этот взгляд в наибольшей мере присущ, разумеется, сторонникам ЛДПР, а также “новобранцам” “Отечества”, пополнившим ряды ее сторонников после декабрьских выборов. Двадцать семь процентов считают, что нужно вернуться к однопартийной системе, к “одной всенародной партии, постоянно стоящей у власти”. Легко догадаться, что носители такого мнения чаще всего принадлежат к электорату КПРФ. Двадцать шесть процентов предпочитают нечто, предусматриваемое президентским вариантом — “две-три большие хорошо организованные массовые партии”. И лишь 15% выступают на стороне существования “нескольких пусть небольших, но настоящих партий из убежденных и активных людей”. Как видим, у партийного “многоцветья” набирается не так уж и много сторонников. Много же тех (47%), кто предпочли бы полную отмену выборов по партийным спискам и мажоритарное голосование за кандидатов от округа. Придерживающимся такого взгляда небесполезно знать, что, как видно из опросов, только 18% наших людей помнят имя депутата, за которого они голосовали, в то время как 42% могут назвать поддержанную ими партию.

Между тем в реальной жизни существующих партий происходят процессы, позволяющие говорить о серьезном их отрыве от собственной избирательной базы и кризисе лидерства. Чуть более половины электоратов КПРФ и ЛДПР (53%) собираются отдать голоса на президентских выборах (гипотетических) своим лидерам — Зюганову и Жириновскому. Правда, эти партии все же сохраняют оппозиционность — за Путина проголосуют только около 20% их избирателей. Что же касается остальных партий, имеющих свои фракции в Думе, то их электораты, включая “яблочников”, явным образом “легли под Путина”. В электорате “Яблока” за Явлинского собираются голосовать 28% (за Путина — 26%; остальные “на перепутье”), в электорате СПС за Путина 51%, а собственные лидеры, включая “отшвартовавшегося” С. Кириенко, едва набирают в сумме 13% голосов. (Любопытно, что вопрос о преобразовании СПС в политическую партию заинтересовал только 35% опрошенных и почти половина из них назвали предпочтительным лидером Немцова). В электорате “Отечества” за Путина отдадут голоса 55%, за Е. Примакова — 26% и за Ю. Лужкова — 6%; еще 6% объявляют своим фаворитом Касьянова.

Данные января-февраля позволяют судить о том, каково положение партий в электоральном пространстве в расчете от намеренных участвовать в голосовании. КПРФ достается 38% голосов, и это очень серьезная прибавка по сравнению с декабрьским результатом. Несколько поправило свое положение “Яблоко” — 9 –10% вместо 6% в декабре. Примерно “при своих” остаются “Единство (22 – 23%), СПС (8%), ЛДПР (5 – 6%) В большом проигрыше оказывается “Отечество” — ок. 5%, вместо 13% на прошлых выборах. Конечно, все эти данные, получаемые задолго до реальной избирательной кампании, носят сугубо ориентировочный характер, способный пролить свет на особенности электорального поведения российских граждан. В частности, обращает на себя внимание то обстоятельство, что численность электоратов КПРФ и “Яблока” растет при том, что одновременно сокращается электоральная база их лидеров. Если присмотреться к пополнению, например, “Яблока”, то видно, что это отнюдь не поклонники Явлинского (только 8% из их числа поддержат Явлинского как президента, хотя на прошлых выборах за него голосовали 19%, а 29% проголосовали бы сегодня за Путина и 9% за В. Матвиенко) и вообще люди, скорее склонные не участвовать в президентских выборах или голосовать против всех. По своим демографическим характеристикам эта группа выделяется наличием в ней высокой доли людей в возрасте от 30 до 40 лет, со средним образованием. Довольно много здесь независимых предпринимателей и членов их семей, вообще людей с хорошим достатком, и мало рабочих. В то же время члены этой группы относят свою семью к нижней части “среднего класса”. Для взглядов группы характерно признание, что события в стране идут в правильном направлении, высокая степень адаптированности к произошедшим переменам. Их отличает одобрительное отношение к С. Степашину на посту председателя Счетной палаты и к губернаторам. Правительство, ФСБ, прокуратура, МВД не играют, на их взгляд, очень уж большой роли в жизни страны, зато президентской администрации отводится повышенная роль. (Те, кто покинули “Яблоко”, наоборот, придерживаются высокого мнения о роли этих институтов).

Избиратели нового “яблочного” призыва твердо стоят на позициях продолжения реформ и ослабления вмешательства государства в экономику, поддерживают идею амнистии капиталов, не приветствуют отказ от заимствований за рубежом, выступают в пользу купли-продажи земли. Нынешнему правительству они чаще, чем представители других электоральных групп, бросают упрек в некомпетентности и в том, что оно действует в интересах теневого мафиозного капитала (в частности, в “Яблоко” перекочевали многие из так думающих бывших избирателей СПС). Относительно высоким авторитетом в группе пользуется Б. Немцов, хотя кандидата в президенты в нем не видят. К Путину здесь отношение двойственное. С одной стороны, треть состава этой группы не видит в Путине особых недостатков, с другой стороны, у двух третей существует беспокойство по поводу его связей с “Семьей”, многие отмечают его жесткость, его склонность опираться на генералов и спецслужбы и его собственное КГБешное прошлое, отсутствие у него ярких политических качеств. Особое беспокойство вызывает то, что Путин до сих пор не предложил конкретной программы (91%), что он может испортить отношения с мировым сообществом (74%) и установить жесткую диктатуру (59%). Очень невелики надежды этих избирателей на то, что Путин сможет поднять жизненный уровень населения, что при нем улучшатся отношения с Западом.

В отношении к Чечне группа обнаруживает веру в то, что процесс мирного урегулирования здесь уже пошел и что его надо продолжать, сворачивая военные действия и всячески помогая Чечне восстановить нормальную жизнь.

Внешнеполитические взгляды рассматриваемого контингента избирателей отличаются определенной умеренной прозападностью. Они полагают, что у Запада нет оснований опасаться России, а интересам России отвечает вступление в НАТО или сотрудничество с ним. В ближневосточном конфликте в вопросе о санкциях против Ирака группа проявляет скорее индифферентность, чем сочувствие одной из сторон.

В том, что касается судеб СНГ, члены группы категорически свободны от идеи восстановления СССР и выступают за более тесные добровольные союзы между несколькими республиками. По поводу украинских событий они признают, что в их основе лежит не просто борьба за власть, а действительное массовое возмущение действиями Кучмы и его окружения.

Наконец, об отношении “яблочных новобранцев” к проблеме космоса. Подавляющее их большинство считает, что Россия утратила свои позиции в деле освоения космоса и сожалеет об этом, полагая также, что России ни в коем случае не следует сокращать и дальше космические программы.

Мы специально подробно остановились на свойствах пополнения одного из партийных электоратов, чтобы продемонстрировать полезность такого анализа для более тонкого понимания поведения избирателей и тех оснований, на которых совершается их выбор. Недостаток места не позволяет рассказать нечто подобное, скажем, о новобранцах в электорате КПРФ или, наоборот, о покинувших лагерь “Отечества”. Или, допустим, показать основные расхождения электоратов “Яблока” и СПС.

Отношения с Западом.

Необходимо констатировать, что за последние месяцы и особенно после прихода к власти администрации Буша-младшего наметилась тенденция ухудшения отношения к США, что хорошо видно из следующей таблицы:

Таблица 1.

“Как Вы в целом относитесь сейчас к Соединенным Штатам Америки?”

*) Соотношение положительных и отрицательных ответов.

Можно заметить, что избиратели, у которых наблюдаются наиболее теплые чувства к США, — это те, кто перестают голосовать за ЛДПР.

У граждан России крепнет убежденность в том, что у США и других стран, входящих в блок НАТО, нет оснований опасаться нашей страны: в этом уверены 64% респондентов (в августе 2000 — 57%), а противоположного мнения придерживаются 23% (в августе 2000 — 28%). (Насчет оправданности подобных опасений особенно часто высказываются избиратели, переходящие от “Единства” к СПС)). И, наоборот, растет ощущение угрозы, исходящей от Запада: 58% считают, что такая угроза есть (в августе 2000 — 54%), 27%, что ее нет (32% в августе 2000). Распространению таких настроений, безусловно, способствовали ракетные удары по Ираку, вызвавшие возмущение 58% опрошенных, в том числе и потому, что четверть населения считает Сирию, Ирак, Ливию — “историческими союзниками России”. Наименьшее возмущение замечается у “беглецов” из “Яблока”.

Реакция россиян на планы выхода США из ПРО и создания национальной системы противоракетной обороны также носит в основном остро негативный и оборонительный характер. Более половины (52%) опрошенных высказываются в этой связи за увеличение финансирования армии и оборонных разработок; лишь 31% полагают, что гнаться за США не следует и что существующих сил достаточно для сдерживания любого агрессора.

Интересно, что в отношении программ освоения космоса запросы публики несколько скромнее: только 38% считают, что их нужно расширять и, следовательно, дополнительно финансировать. Правда, 22% полагают, что Россия и так сохранила свои позиции в деле освоения космоса, и 41% заявляют, что космические программы можно сохранить в нынешнем объеме. Однако, половина респондентов выражает свое сожаление, констатируя утрату Россией своей космической мощи. Не беспокоит эта проблема 8% опрошенных (22% в электорате ЛДПР, главным образом, за счет притекающих туда “новобранцев”).