В России не так много общегосударственных праздников, но даже их смысл и значение граждане не всегда понимают. Рецепт настоящего «красного дня календаря» открыли нам социологи.
Что такое для вас 1-е Мая — просто выходной или важный праздник? А знаете ли вы, что страна отмечает в этот день? Не знаете? Не расстраивайтесь — вы не одиноки. Если верить социологам, Первомай далеко не единственный непонятный праздник в нашей стране. Накануне прошлогоднего Дня народного единства выяснилось, что половина россиян не знает историю этого праздника и не понимает его значения. Граждане так и не разобрались, что за повод для радости 4 ноября и в чем именно заключается народное единство. По данным опросов, точное название праздника смогли вспомнить всего 8% опрошенных, столько же заявили, что 4 ноября мы празднуем День независимости России, 2% — День Конституции, 1% — годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Историческое событие, в честь которого учрежден праздник (изгнание Мининым и Пожарским поляков из Москвы в 1612 году), вспомнили лишь 14% россиян, а 77% опрошенных не смогли назвать его даже приблизительно. Такова, видимо, судьба всех искусственных, надуманных праздников, а День народного единства — как раз из таких. Его придумали, похоже, лишь для того, чтобы разжалованный из государственных праздников день 7 ноября заменить другим выходным днем. Немногим лучше ситуация с Днем России 12 июня. Чуть более 20% опрошенных сумели вспомнить название праздника. Ничем не лучше и приближающийся Первомай. Так, может быть, нам и не нужны праздники, смысла которых мы не понимаем? А если без праздников никак, то какими они должны быть, чтобы мы радовались не только дополнительному выходному? На эти и другие вопросы корреспонденту «Профиля» ответил заместитель директора аналитического Центра Юрия Левады Алексей Гражданкин.
ПРОФИЛЬ: Не слишком ли много у нас праздников? Какие из них можно назвать по-настоящему народными?
Гражданкин: Думаю, однозначного ответа на вопрос, много или мало у нас праздников, быть не может. Если сравнивать по количеству праздничных дней в календаре, то Россия занимает весьма среднее положение. Есть государства, где таких дней заметно больше. Если спросить у простых граждан, то они наверняка ответят, что праздников много не бывает. Не так давно, например, профсоюзы выступили с инициативой добавить несколько дней к майским праздникам, но при этом не отнимать праздничные дни от новогодних каникул, как предлагали некоторые депутаты. Но в то же время в среде экономистов существует мнение, что праздничные дни, особенно затяжные каникулы вроде новогодних и майских, не лучшим образом сказываются на производительности труда. Что же касается популярности праздников, то самые разные опросы показывают, что общественно-политические праздники считает таковыми от 1 до 3% населения. В большинстве своем россияне предпочитают праздновать семейные праздники, те, которые принято отмечать с близкими или в кругу друзей. Универсальный праздник — Новый год. Как важное событие его называет 91% молодежи и 71% людей пожилого возраста. Примерно в ту же категорию, к слову, попадают дни рождения. Если же говорить об общественно-политических праздниках, то наибольшее значение для наших граждан имеет День Победы. Как значимый государственный праздник его воспринимают 33% россиян. В аутсайдерах оказались 1 Мая, который остается праздником лишь для 6% опрошенных, День России — для 3% и День народного единства — для 1%.
ПРОФИЛЬ: Чем объясняются столь невысокие рейтинги политических праздников?
Гражданкин: Эти праздники идеологически мотивированы, но любая идеология, будь то советская или путинская, не имеет заметной поддержки в обществе, и особенно среди молодежи. Получить еще один выходной, собраться за столом — да. Но отмечать этот день именно как праздник люди не готовы, потому что не разделяют тех ценностей, которые этот праздник пропагандирует. Люди живут своей жизнью, но не жизнью страны. Они не готовы солидаризироваться с государством. Если у людей старшего возраста еще остается некая симпатия к советским праздникам, то у молодежи таких чувств уже нет.
ПРОФИЛЬ: День народного единства «по совместительству» еще и День иконы Казанской Божьей Матери. А если пойти по пути дореволюционной России и оставить только религиозные праздники?
Гражданкин: Религиозные праздники действительно весьма популярны в России. В ряду наиболее почитаемых — Пасха, которую в этом году отмечали 30% россиян, и Рождество Христово — 20%. Думаю, в какой-то мере наша власть уже давно движется в направлении огосударствления этих праздников. Не случайно и на рождественской, и на пасхальной службах мы можем наблюдать первых лиц государства и лиц, их сопровождающих. Но эти «красные дни» не очень-то встраиваются в ряд государственных праздников. Достаточно посмотреть на демографическую структуру тех людей, которые воспринимают их как праздники. В основном это пожилые люди. Пасху, например, отмечали 44% людей старше 50 лет и только 11% молодежи. При этом уровень достатка этих людей в большинстве случаев отмечался как «ниже среднего». Так называемый креативный, успешный класс, за которым, я надеюсь, будущее России, в эту категорию не входит. Зато в нее входит практически весь электорат вновь избранного президента Путина. Это обстоятельство заставляет власть идти в церковь, но истинно всенародным такой праздник едва ли станет. И не стоит опять же забывать о светском характере нашего государства и его многоконфессиональности. В отличие от дореволюционной России, такой крен в сторону какой-то одной религии может иметь нежелательные последствия.
ПРОФИЛЬ: Что если России пойти по пути Германии, где большинство праздников отмечается в федеральных землях? Можно ведь придать статус государственных и христианским, и мусульманским, и буддийским праздникам в границах определенных регионов?
Гражданкин: Тренд последних двенадцати лет направлен как раз в обратную сторону — на централизацию и выдавливание любых идей федерализма. Начиная с назначения губернаторов и заканчивая приведением региональных законов в строгое соответствие с основными. Если когда-то начнется возврат к идее федерализма, тогда, возможно, дойдет очередь и для праздников.
ПРОФИЛЬ: В чем, по-вашему, феномен Дня Победы, который остается популярен у россиян, несмотря на смену поколений?
Гражданкин: Дело в том, что День Победы как праздник по-прежнему стоит у нас где-то посредине между общественным и личным. Пусть непосредственных участников тех событий остается все меньше и меньше, но есть их дети, которые помнят, как вернулся с фронта отец и как каждый год потом он встречался с однополчанами, чтобы вспомнить те трудные годы и тех, кто не дожил до этого дня. Есть их внуки, которым сейчас лет по сорок, и они тоже помнят, как отмечали этот день в их семье.
ПРОФИЛЬ: Получается, что мы празднуем только те события, воспоминания о которых еще относительно свежи?
Гражданкин: Не в этом дело. Воспоминания о Пасхе и Рождестве Христовом никак не назовешь свежими, однако это не мешает нам отмечать эти праздники. У праздника должно быть не только содержание, которое напрямую зависит от значимости события, у него должна быть традиция отмечания, и она не должна прерываться. Именно так происходит с Днем Победы и, кстати, с Пасхой, которую отмечали даже в советские годы, пусть и не так широко. На этом фоне предложение начать праздновать события 400-летней давности выглядит несколько странным и по понятным причинам не вызывает энтузиазма у граждан.
ПРОФИЛЬ: Поэтому американцы до сих пор с таким воодушевлением отмечают свои Дни благодарения, независимости и даже День президента?
Гражданкин: Не только поэтому. Смею предположить, что в США власть расположена значительно ближе к народу и в значительно большей степени, нежели в России, от своего народа зависит. Потому вся государственная история США воспринимается как нечто включенное в личную повседневную жизнь граждан. Поэтому американцы больше гордятся своей страной, и любой из них понимает, что он напрямую и непосредственно соучаствует во всех значимых государственных событиях.
В нашем случае ситуация несколько иная. Государство существует само по себе, используя граждан как некий электоральный ресурс и материал для построения самого себя. Граждане это чувствуют, они живут своей частной жизнью, празднуя свои личные и близкие им праздники.
А государственные праздники им глубоко неинтересны, как и сама государственная машина, которая работает сама по себе и где-то далеко. Так было в советское время, так происходит и сейчас. Единственное событие, которое неразрывно соединяет судьбу государства и судьбу человека, — это война. Тогда все меняется.
ПРОФИЛЬ: А как же становление новой России?
Гражданкин: Да, был короткий промежуток в начале и середине 90-х, когда предпринималась попытка соединения истории людей с историей государства. Тогда расцветали идеи демократии и выборности. Люди выходили на площади и участвовали в реальной политике, заметная часть граждан в свои интересы включала интересы государства, и люди полагали, что они действительно строят эту страну. Тогда только-только начал зарождаться процесс объединения интересов государства и общества. Но уже в нулевых этот проект был свернут, и власть снова начала демонстрировать своему народу, что государственная жизнь — это удел ограниченного круга компетентных лиц. Государство заметно дистанцировалось от своих граждан, а вместе с ним отдалились от людей и праздники, олицетворяющие это государство. А между тем у того же Дня России были шансы занять в календаре праздников более значимое место. Если бы эта связь жизни государства и его граждан не рвалась, а укреплялась от года к году, то степень восприятия этого праздника была бы сегодня заметно выше трех процентов.
ПРОФИЛЬ: Если россияне толком не понимают, что они празднуют, то зачем нам эти дни?
Гражданкин: Человек может прожить без подарков, однако получать подарки очень приятно. Так и с праздниками. Предвкушение чего-то, что нарушает привычный ритм труда и отдыха, вырывает человека из рутины — такие встряски необходимы, и порой резкая смена ритма способна вывести человека из депрессивного состояния. Праздники повышают настроение и производительность труда. Если, конечно, празднование не сводится к бесконечному застолью с бутылочкой. Чтобы выполнить свое предназначение, праздник должен иметь какой-то эмоциональный фон. Если даже малая часть наших людей находит для себя смысл в этих праздниках, то пусть они будут.
ПРОФИЛЬ: Давайте подведем итог. Каков, на ваш взгляд, рецепт настоящего праздника?
Гражданкин: Во-первых, как мы уже говорили, праздник должен ассоциироваться с неким по-настоящему важным для людей событием. А во-вторых, хороший праздник, как и хорошее вино, требует выдержки. Должно пройти время, чтобы отмечание этого праздника стало традицией. Тогда даже если воспоминания о самом событии сотрутся, как это произошло со взятием Бастилии или Днем благодарения, то останется традиция. Если вспомнить, то День Победы как государственный праздник начали отмечать только в 1965 году, спустя аж 20 лет после победы. До этого он был обычным рабочим днем, но люди все равно отмечали эту дату. Это событие было по-настоящему значимым. И вот сегодня, когда участников войны практически не осталось, люди все равно продолжают ценить и отмечать этот праздник, потому что уже сформировалась традиция. Оба фактора должны присутствовать. 1-е Мая отмечается дольше, но его популярность намного ниже, потому что его значение по сравнению с Днем Победы ничтожно.
ПРОФИЛЬ: Сколько времени нужно, чтобы праздник стал народным?
Гражданкин: Должно смениться одно поколение. Дети должны вырасти в семье, которая отмечает этот праздник. Тогда для них он станет не только датой в календаре и государственным праздником, но и традицией, чем-то личным.