Пресс-выпуски

Кто и как голосовал за поправки в конституцию: завершающий опрос

Опрос проведен 24 – 25 июля 2020 года по репрезентативной выборке населения России объемом 1617 человека в возрасте от 18 лет и старше. Исследование проводилось методом телефонных интервью (CATI) по случайной двухосновной выборке (RDD) номеров мобильных и стационарных телефонов. Статистическая погрешность не превышает 2,4%. Распределение ответов приводится в процентах от общего числа опрошенных.

В июльском опросе Левада-центра респондентам были заданы несколько вопросов о том, как прошло так называемое «общероссийское голосование» 25 июня — 1 июля по поправкам в конституцию РФ, и как они к нему относятся. 62% россиян приняли участие в этом российском подобии референдума. Эта цифра (даже с учетом допустимой стандартной статистической ошибки) заметно меньше данных по явке, приводимые ЦИК (около 68%). Распределение голосов также расходится с официальными результатами, объявленными «триумфом» Кремля: 60% — «за» и 26% — «против». 14% опрошенных отказались сообщить интервьюеру, как они проголосовали. Итоговые подсчеты ЦИК выглядят так: «за» – 77.2%, 21.3% — «против», недействительных бюллетеней менее одного процента. На первый взгляд, полученные в послевыборном опросе распределения, больше похожи на те выкладки, которые приводит С.Шпилькин. Исходя из своего анализа опубликованной региональной электоральной статистики, он выделял зоны «нормальных» и «аномальных» распределений голосов и, затем, снимал эффект явных отклонений от «нормальных» распределений, получая явку примерно в 65%. Шпилькин и оценивает соотношение голосов «за и против» как 65:35. Однако то, что каждый седьмой респондент в ходе опроса предпочел утаить то, как он проголосовал, не позволяет с уверенностью подтверждать выводы С.Шпилькина, несмотря на сходство его раскладок с результатами телефонного опроса. Но и соглашаться с заявлениями о полной достоверности официальных данных, честности, равенстве и прозрачности организации выборов тоже не приходится. И не только потому, что в таком случае следовало бы признать, что все те, кто отказался сообщить интервьюеру, как они проголосовали, «все как один отдали свой голос» за пакет предложенных руководством страны изменений в конституции. (Такое исключительное «единодушие» противоречит опыту и практике социологических исследований). Но и потому, что «честным» проведенное голосование посчитали менее половины опрошенных.

Социологический опрос не может служить серьезным аргументом в спорах о характере и масштабах фальсификаций на выборах, хотя сомневаться в наличии их не приходится, поскольку мы имеем дело с процессом, управляемыми кремлевской и региональной администрацией. Опросные данные о голосовании могут лишь указывать на вектор отклонений от опубликованных ведомством по проведению выборов. Социолог, анализируя полученные материалы опроса, может описать характеристики социальных групп избирателей, побудительные мотивы их голосования и оценки самой процедуры выборов, а значит – и причины, которые заставили социальные множества склоняться на ту или иную сторону при голосовании. Материалы ЦИК и электоральная статистика, имеющаяся в распоряжении независимых экспертов, этого не допускают. С точки зрения социологии, подобный анализ важнее, чем разбор техники манипуляций или выявление масштабов электоральных фальсификаций (будет ли это – вбросы, приписки, подлоги, шантаж, переписывание протоколов и прочее — составлять 10%, 15% или даже 25% голосов). Если сам факт «возможных фальсификаций» признается обычной практикой значительным числом граждан, то надо понимать, что это обстоятельство входит в состав массовых представлений о характере легитимности действующей власти, ее независимости, автономности по отношению к обществу или населению, ее «праву» самым циничным образом навязывать, вопреки очевидности, всем свидетельствам и доказательствам оппонентов, свое определение реальности, настаивать на том, что официальные оценки и есть «действительное положение дел». Несогласные должны молчать и терпеть, поскольку при наличии суда, полностью зависимого от администрации, нет институциональных средств добиться справедливости. В этом плане нелепо предъявлять демократические и правовые претензии к режиму суверенной власти. Политический эффект от критики проведения выборов или этическая и гражданская позиция исследователя, чрезвычайно важные сами по себе, но они не входят в задачи социологической работы.

Таблица 1

ПРИНИМАЛИ ЛИ ВЫ УЧАСТИЕ В ОБЩЕРОССИЙСКОМ ГОЛОСОВАНИИ ПО ПОПРАВКАМ В КОНСТИТУЦИЮ, КОТОРОЕ ПРОХОДИЛО С 25 ИЮНЯ ПО 1 ИЮЛЯ? (в % ко всем опрошенным)

Да Нет
В среднем 62 38
Мужчины 55 45
Женщины 69 31
Возраст
18-24 года 52 48
25-39 лет 53 47
40-54 года 62 38
55 лет и старше 72 28
Образование
Высшее 70 30
Среднее специальное 61 39
Среднее общее 59 41
Ниже среднего 40 60
Потребительский статус
Едва хватает на еду 54 46
Хватает на еду и одежду 62 38
Могут приобретать ТДП 68 32
Тип поселения
Москва 65 35
Большой город 56 44
Средний город 63 37
Малый город 63 37
Село 67 33
Социально-профессиональный статус
Предприниматель 42 58
руководитель 76 24
специалист 70 30
Служащий 68 32
Рабочий 52 48
Учащийся 61 39
Пенсионер 72 28
домохозяйка 54 46
Неработающий 45 55

 

По данным прошлого, июньского, ежемесячного опроса Левада-центра (он проходил 26-27 июня) собирались принимать участие в голосовании по поправкам в конституцию 72% опрошенных (https://www.levada.ru/2020/07/02/obshherossijskoe-golosovanie-po-popravkam-v-konstitutsiyu-4/). Из них полагали, что будут голосовать «за поправки» 54%, «против поправок» — 29%; около 1% хотели испортить бюллетень, выражая тем самым свой протест против навязанного голосования. Формально это было выражение мнений против необходимости изменений конституции, позволяющих преодолеть законодательные ограничения пребывания президента у власти, но по существу это было выражением готовности выступить против Путина, против сохранения им пожизненного статуса правителя.

Оставшиеся 16-17% колебались, не зная, как им следует поступить в этом случае. Сторонники В.Путина и его инициативы были более мотивированы, чем их оппоненты, и готовы были участвовать в этом «референдуме» о доверии к нему, даже не слишком вникая в суть предложенного пакета поправок. Что не удивительно, учитывая то, что никто, включая и специалистов-правоведов, не в состоянии оценить суть и последствия всех 206 внесенных поправок и изменений, принимаемых «пакетом», спешно, без реального публичного осуждения. Из одобряющих политику Путина готовность проголосовать за поправки выразили 89% (60% — «определенно да» и 29% — «скорее да»). Напротив, среди тех, кто был настроен против принятия поправок, ко дню проведения июньского опроса заявили, что они «точно будут принимать участие в голосовании», лишь 10%.

Сравнивая эти установки с данными опроса, проведенного уже после «общенародного голосования», следует в первую очередь отметить существенное снижение явки: участие в «референдуме», по их словам, приняли на 10% меньше опрошенных, чем декларировали ранее. Из опыта социологических исследований, в том числе электорального поведения или массовых протестов, известно, что определенная часть первоначально объявленных намерений или действий никогда не будет реализована в действительности. Поэтому исходные заявления о готовности голосовать всегда выше послевыборных ответов о действительном участие.

Анализируя состав, как избирателей, так и уклонившихся от голосования можно сделать несколько важных заключений. Во-первых, среди избирателей наблюдается явное преобладание женщин (69% женщин и 55% мужчин), людей старшего возраста, пенсионеров (72%), деревенских жителей (67%), с одной стороны, и более образованных (70%), обеспеченных (68%), чиновников (руководителей (76%) и служащих (68%), москвичей (65%), с другой. Напротив, среди тех, кто посчитал для себя неважным или недопустимым участие в голосовании, заметно больше, чем в среднем, представлены молодежь (18-24 года — 48%, 25-39 лет – 47%), низкообразованные (60%), предприниматели (58%), рабочие (48%), домохозяйки (46%) или неработающие и безработные (55%), люди нуждающиеся и бедные (46%).

Иначе говоря, в составе обоих массивов – избирателей и прочих — выделяются, во-первых, люди с контрастной, противоположной мотивацией участия/неучастия, выражающие как активную поддержку политики Кремля, так и недовольство ею, их противники, а, во-вторых, обрисовываются контуры пассивного множества индифферентных конформистов, не раздумывающих о сути своей поддержки власти, инертная масса людей, далеких от политики, обычно не голосующих, если давление сверху не слишком серьезно, игнорирующих общественные проблемы в силу ограниченности своего кругозора и ресурсов.

Таблица 2

ВЫ ПРОГОЛОСОВАЛИ ЗА ИЛИ ПРОТИВ ВНЕСЕНИЯ ПОПРАВОК?

(в процентах от голосовавших, N=1007)

За против Испортил бюллетень отказ от ответа / затруднились с ответом

За /

против

В среднем 60 26 0 14 2.3
Мужчины 53 30 1 16 1.9
Женщины 65 22 0 12 3.0
Возраст
18-24 года 33 45 0 23 0.7
25-39 44 33 0 25 1.3
40-54 55 31 1 12 1.8
55 лет и старше 77 15 0 8 5.1
Образование
Высшее 53 33 0 14 1.6
Среднее специальное 63 20 1 16 3.1
Среднее общее 66 28 0 6 2.4
Ниже среднего 73 23 0 4 3.2
Потребительский статус
Едва хватает на еду 56 32 0 12 1.7
Хватает на еду и одежду 60 27 1 12 2.2
Могут приобретать ТДП 63 22 0 15 2.9
Тип поселения
Москва 44 42 0 14 1.0
Большой город 47 33 0 20 1.4
Средний город 57 23 2 18 2.5
Малый город 67 21 0 12 3.2
Село 72 19 0 8 3.8
Социально-профессиональный статус
Предприниматель 39 37 0 25 1.1
Руководитель 57 30 0 13 1.8
Специалист 41 35 0 21 1.2
Служащий 60 23 0 17 2.6
Рабочий 58 32 0 10 1.7
Учащийся 32 31 0 37 1.0
Пенсионер 80 13 0 7 6.2
Домохозяйка 53 33 0 14 1.6
Неработающий 45 34 9 12 1.3

 

Таким образом, можно сделать первый вывод: приняли участие в голосовании и одобрили поправки (по преимуществу – уже заранее согласившись на одобрение всего пакета изменений, не входя в суть их, не понимая их смысла и последствий от изменений конституции) зависимые – в разных отношениях — от государства социальные группы населения: во-первых, социальная среда, объединяемая понятием бюрократии — чиновники, служащие, более обеспеченные слои, коррумпированные, связанные круговой порукой и потому лояльные действующей власти, а во-вторых, инертные слои общества, социализированные в духе и этике государственного патернализма, сохраняющие остатки социалистических иллюзий. Среди последних больше всего пенсионеров (80%), в особенности пожилых женщин, сильнее представлены малообразованные категории населения, жители малых городов и села. Их доли среди голосующих «за» превышают их удельные веса в структуре населения, отражая восприимчивость к политике руководства страны, больший социальный конформизм или рутинный оппортунизм. Такая манера поведения указывает не просто на особую чувствительность к пропаганде, убеждающей, что надо поступать так, как им говорят начальство, к указаниям и давлению сверху. В социологическом плане такое поведение проявляет более важную характеристику этих контингентов населения: следуя требованиям власти, они сознают себя и выступают как носители нормы, нормативного сознания в обществе данного типа. Безоговорочное подчинение требованиям демонстративной лояльности (даже при внутренних сомнениях или частной критике отдельных действий власти) было и будет важнейшим фактором социальной интеграции общества, механизмом его консолидации, поддержки и консервации существующего социального порядка. Это безусловный и абсолютный императив поведения – результат воспроизводства исторического опыта советского времени. Он образует «коллективное бессознательное», нерационализируемое, передающееся как социальные табу от поколения к поколению. Эти нормы можно считать основой российской политической и гражданской культуры. Поэтому те, кто выражают протесты или открытое недовольство проводимой политикой Кремля, воспринимаются негативно значительным большинством населения, причем – что важно – без каких-либо артикулируемых аргументов и обоснований своей агрессивной неприязни к оппозиции. Достаточно посмотреть на данные о популярности или доверия оппозиционным политикам, готовности к активным протестам против администрации разного уровня, чтобы задуматься над этим обстоятельством.

Примечательным является одно обстоятельство – частый отказ от ответа на вопрос, как они проголосовали, среди респондентов из социальных групп, для которых характерно голосование «против»: среди молодых и не очень респондентов (18-39 лет) доля отказов составила 23-25% (а у учащихся даже 37%), при том, что самые молодые голосовали преимущественно против поправок — 45:33. Среди пожилых людей доля отказов не превышала 7-8%, среди людей с высшим и средним специальным образованием 14-16%, среди предпринимателей — 25%, специалистов – 21% и т.п. Другими словами, те, кто собирался голосовать или голосовал против поправок, испытывали, если не явный страх, то, во всяком случае, чувство опасности и дискомфорта, заставляющие этих респондентов скрывать свой выбор.

Как и предполагалось в июне, определенная часть из тех, кто выступал против изменения Конституции, не стали голосовать ни в каком виде – ни в электронной форме, ни непосредственно на избирательном участке. Парализующий готовность к участию мотив, открыто заявленный тогда, – убежденность значительной части россиян в том, что «голосование, как всегда, будет нечестным», «сделать ничего нельзя», а потому «не стоит даже пробовать», делая вид, что этот «как бы референдум» — законная и демократическая», то есть соотносящаяся с волей людей, процедура.

В большой степени респонденты из тех же категорий населения, которые вообще не приняли участие в выборах, при другом раскладе сил голосовали бы против поправок: опять же здесь выделяется молодежь (18-24 года — 45% при 26% в среднем), москвичи (42%), предприниматели (37%), специалисты (35%), люди с высшим образованием (33%), а также – социальные группы с ограниченными ресурсами и горизонтом понимания или участия в общественных делах (домохозяйки, неработающие (33-34%). Иными словами, те, кто были настроены против поправок, в массе своей не пришли на избирательные участки, хотя какая-то, меньшая их часть приняла участие в голосовании и голосовала против политики Путина. И этот отказ от важнейшего символического действия следует считать важнейшей частью политической культуры России, плохо понятой политологами или не принимаемой во внимание.

Таблица 3

ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ, ГОЛОСОВАНИЕ БЫЛО ПРОВЕДЕНО ЧЕСТНО ИЛИ ИНЕЧЕСТНО? (В % к числу избирателей и абстейнеров)

Голосовали Не голосовали
Честно 60 29
Нечестно 32 54
Затруднились ответить / отказались ответить 9 18
Честно/ Нечестно 1.88 0.54

 

В этом смысле легитимационный эффект процедуры для стабильности и сохранения путинского режима оказывается довольно сомнительным, если рассматривать его в перспективе нескольких лет. Важно учитывать при этом то, какие группы расценивают этот церемониал «общенародной поддержки» Путина как законные, честные и справедливые действия.

Менее половины (48%) всех опрошенных безоговорочно считают это голосование «честным». Чем старше респондент, тем чаще он называет голосование «честным» (63% — среди пенсионеров и вдвое меньше — 30% среди учащихся), у лиц с образованием ниже среднего доля таких оценок составляет 53%, с высшим образованием – 46%, в Москве – 33%, в селе – 61%, среди предпринимателей – 20%, среди директоров, менеджеров, чиновников – 55-56%, среди людей вполне обеспеченных – 58% (не имущих – 38%). Обратные зависимости прослеживаются среди респондентов, не считающих организацию и проведение этого как бы референдума «честным». Здесь такие же устойчивые тренды: доля считающих голосование «нечестным» максимальна у самых молодых россиян (18-24 года — 65%, среди учащихся – 68%), образованных (45%), москвичей (52%), предпринимателей (64%), неработающих (62%), малообеспеченных (46%) и снижается с возрастом, степенью урбанизации, достигая минимальных значений у пенсионеров (23%) и чиновников — руководителей (37%), жителей села (29%), респондентов с образованием ниже среднего (30%) и… самых обеспеченных, а значит – самых лояльных власти (33%).

Таблица 4

ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ, ГОЛОСОВАНИЕ БЫЛО ПРОВЕДЕНО ЧЕСТНО ИЛИ НЕЧЕСТНО? (В % ко всем опрошенным)

Честно + скорее честно скорее нечестно + нечестно затруднились с ответом / отказ от ответа
В среднем 48 40 12
Мужчины 43 47 11
Женщины 53 34 13
Возраст
18-24 года 31 65 4
25-39 лет 43 46 11
40-54 года 45 45 11
55 лет и старше 59 25 16
Образование
Высшее 46 45 9
Среднее специальное 49 37 14
Среднее общее 49 41 10
Ниже среднего 53 30 17
Потребительский статус
Едва хватает на еду 38 46 17
Хватает на еду и одежду 46 43 12
Могут приобретать ТДП 58 33 9
Тип поселения
Москва 33 52 15
Большой город 39 46 15
Средний город 50 41 9
Малый город 49 38 13
Село 61 29 10
Социально-профессиональный статус
Предприниматель 20 64 16
Руководитель 56 37 8
Специалист 45 46 9
Служащий 55 41 4
Рабочий 41 42 17
Учащийся 30 68 2
Пенсионер 63 23 14
Домохозяйка 53 40 7
Неработающий 27 62 11

 

При рассмотрении как, когда и где голосовали избиратели, обращает на себя внимание большой удельный вес неконтролируемого голосования – «на дому», на «мобильных ИУ» и «другое» (по месту работы и т.п.): в сумме такое поведение заявлено 21% голосовавших. Больше всего среди пенсионеров – 35%, а также среди людей с низким уровнем образования – таких избирателей почти половина. Их внушаемость, ограниченность социальных и гражданских возможностей легко делает их объектом манипулирования, что открывает возможности для фальсификации результатов. В абсолютном отношении респонденты с ограниченным информационным кругозором, в основном телезрители федеральных ТВ-каналов, главные потребители пропаганды, люди далекие от политики, составляют доминанту избирателей. В выборке людей с низкими доходами, которых хватает только на еду и одежду — 61%, лиц 55 лет и старше – 37%, жителей малых городов и села – 49% и т.п. Как правило, чем ниже уровень образования, тем выше одобрение В.Путина (75% респондентов с образованием ниже среднего одобряют политику Путина, среди опрошенных с высшим образованием таких – 54%, со средним общим образованием – 57%). Та же зависимость проявляется между отношением к президенту и уровнем урбанизации: в Москве одобряют главу государства 49%, в селе – 70%.

Таблица 5

ГДЕ ВЫ ГОЛОСОВАЛИ: НА СВОЕМ ОБЫЧНОМ ИЗБИРАТЕЛЬНОМ УЧАСТКЕ ИЛИ ДРУГИМ СПОСОБОМ? (в % к голосовавшим)

На своем обычном

ИУ

В электронном

виде

дома На мобильном ИУ другое
В среднем 76 3 13 4 4
Мужчины 79 2 9 4 6
женщины 74 3 16 3 3
Возраст
18-24 87 5 2 2 4
25-39 80 5 6 1 8
40-54 79 2 10 3 6
55 лет и старше 70 2 21 5 2
Образование
Высшее 80 4 8 4 5
Среднее специальное 74 2 14 3 6
Среднее общее 78 3 14 4 2
Ниже среднего 51 0 49 0 0
Потребительский статус
Едва хватает на еду 70 5 18 5 2
Хватает на еду и одежду 76 2 14 2 7
Могут приобретать ТДП 81 3 8 3 4
Тип поселения
Москва 61 24 14 0 2
Большой город 82 1 4 5 7
Средний город 86 0 8 2 4
Малый город 70 0 18 5 5
Село 72 0 21 3 3
Социально-профессиональный статус
Предприниматель 85 3 12 0 0
руководитель 86 4 2 2 6
Специалист 83 2 3 3 9
Служащий 87 0 1 2 0
Рабочий 78 5 8 4 5
Учащийся 93 3 0 4 0
Пенсионер 65 1 27 5 2
Домохозяйка 68 10 18 0 4
Неработающий 77 3 14 6 0

 

Несогласные с поправками чаще голосовали на избирательных участках, среди одобряющих поправки высок удельный вес голосовавших вне ИУ. Оценить характер электронного голосования не представляется возможным из-за малой численности групп в репрезентативном опросе, допущенных к этой форме выражения своей позиции (3%). (По данным одновременно проходившего московского опроса таким способом проголосовали уже 16% избирателей).

Таблица 6

Принимали ли вы участие в голосовании по поправкам в конституцию, которое проходило с 25 июня по 1 июля? Вы голосовали как обычно, на своем избирательном участке, или как-то иначе?

Да, голосовал

 

Дата голосования % от всех опрошенных На своем ИУ Другим образом За Против Отказ от ответа
25 июня 7 62 38 75 22 2
26 июня 6 73 27 74 8 18
27 июня 5 74 26 61 21 12
28 июня 5 76 20 68 19 9
29 июня 5 63 38 61 27 12
30 июня 5 78 22 54 38 6
1 июля 22 89 11 49 32 18
отказ от ответа / Затруднились ответить 5 51 49 66 19 15

 

76% тех, кто принял участие, проголосовали на своем обычном избирательном участке. Голосование «другим образом» включает 3% «электронных избирателей»; 4% — голосовавших на «мобильном участке» (преимущественно пожилые и бедные люди) и 13% голосовавших на дому. Абсолютное большинство последних /8%/ — люди предпенсионного и пенсионного возраста, две трети — женщины с низким уровнем образования, среди них выделяются, с одной стороны, жители Москвы (14%), с другой — малых городов и сел (18 и 21%).

Таблица 7

Мнения избирателей о честности выборов распределяются по дням выборной недели 25.06 — 1.07.2020 следующим образом:

Дата голосования

Голосовали

(% от всех опрошенных)

Голосование было…

отказ от ответа + затруднились с ответом

 

Честным Нечестным
25 июня 7 69 21 10
26 июня 6 73 23 6
27 июня 5 61 22 17
28 июня 5 64 30 6
29 июня 5 65 32 4
30 июня 5 55 39 7
1 июля 22 54 39 8

К концу голосовательной недели нарастает доля тех, кто считает, что голосование было нечестным, она увеличивается почти в два раза – с 21 до 39%. Можно выдвинуть два объяснения этому: 1) к концу недели мобилизуется протестный массив избирателей, долго колебавшийся «идти или не идти на выборы», «участвовать или не участвовать в избирательном фарсе», как об этом писали в социальных сетях, но в конечном счете все-таки решившихся на участие; 2) накопившееся за последние недели агитации и голосования утвердили в мнении тех, кто следил за организацией голосования и пропагандой, представление о манипуляциях при проведении этих выборов. Речь идет не столько о том, что они могли наблюдать какие-то подлоги или пассы организаторов (вряд ли обычный избиратель мог заметить вброс или подмену бюллетеней, переписывание протоколов и т.п.), сколько о сгущающихся в социальных сетях представлениях о давлении, навязчивой агитации, принуждению к одобрению путинских поправок, от чего человек не мог освободиться, поскольку его стало частью окружающей среды. Вторая гипотеза мне кажется менее убедительной, чем первая.

Л.Гудков

 

“Левада-Центр” принудительно внесена в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента. Заявление директора Левада-Центра, не согласного с данным решением, см. здесь.

РАССЫЛКА ЛЕВАДА-ЦЕНТРА

Подпишитесь, чтобы быть в курсе последних исследований!

Выберите список(-ки):