На фоне отраженного в таблицах общего снижения рейтингов контрастно выглядит результат С. Степашина — 40% одобрения, 33% неодобрения (по сравнению с 33%/34% в декабре 2001 года). Не исключено, что в какой-то наиболее осведомленной части общества (среди сторонников Явлинского, в частности) нашли одобрение именно усилия председателя Счетной палаты, направленные на расширение полномочий этого учреждения в плане контроля над расходованием бюджетных средств — усилия, встретившие сопротивление со стороны премьер-министра.

Что касается рейтинга В. Путина, то и он претерпел некоторые колебания в сторону снижения (прибавление 4 пп. в доле неодобряющих сопровождается потерей 5 пп. в рейтинге доверия — 42% вместо 47% в январе). Эти изменения можно было бы и не драматизировать, тем более, что им сопутствует одновременный рост электората (с 44% в феврале до 49% в марте). Однако есть и другие показатели, говорящие о том, как меняется отношение к президенту за последние 8 месяцев, и не все эти перемены благоприятны для Путина. Так, например, главные успехи президента с самого начала и по сей день связываются с укреплением международных позиций России. Его достижения в этой сфере признают 57% опрошенных и отрицают 34%. Баланс положительный, но если сравнивать его с ответами, полученными в июле 2001 года, мы увидим, что он заметно ухудшился — тогда соотношение было 62%/26%. Правда, за это же время из отрицательного в положительный преобразовался баланс оценок успешности наведения порядка в стране (50%/47% вместо 44%/ 51%; относительно чаще эти успехи замечают представители высокостатусных групп). Во всех остальных областях соотношение положительных и отрицательных суждений о том, насколько Путин успешно справляется с проблемами, был и остается не в пользу президента. Относительно защиты демократии и политических свобод граждан соотношение выглядит как 41%/46%; относительно подъема экономики — как 37%/60% (в июле 2001 года — 44%/59%). Крайне негативная оценка (особенно москвичами, избирателями Явлинского) дается положению с проблемой разгрома боевиков в Чечне — 25%/67% (в 2001 году — 30%/61%). Нельзя обойти вниманием тот факт, что за начало мирных переговоров в марте высказалось рекордное за все время 2-й чеченской войны число опрошенных — 61%.

Похоже на то, что имидж Путина, по-прежнему, держится не столько на реальных достижениях, сколько на представлении о нем, как об энергичном, решительном, волевом человеке, который “старается, чтоб было как лучше”. На эту волевую компоненту его личности ссылаются 41% опрошенных, когда их спрашивают, что их привлекает в Путине (противоположного мнения о нем как о слабом, нерешительном высказывают 4%, и это — самое большое число за время его президентства). Вместе с тем нельзя не обратить внимания на растущее мнение о нем как о человеке, знающем жизнь, понимающем нужды простых людей (таких ответов 12%, на 5 пп. больше, чем в декабре 2001 года, и тут можно поздравить политтехнологов с удачно проведенным телеобщением президента с народом). Растет мнение о нем как о принципиальном человеке (12%), а также учащаются ссылки на то, что он пользуется уважением окружающих респондента людей (16%; “давление среды”). За то, главным образом, что он может навести порядок в стране, его любят 20% в стране и 36% в Москве (те из москвичей, кто собираются голосовать за “Единую Россию”).

Если же говорить об отрицательных сторонах имиджа Путина, то можно заметить, что лишь одна из них (на “слабость” было указано выше) дала некоторый прирост — 7% отмечают “связь с коррумпированными политиками” (в октябре 2001 года — 5%). Как и раньше, наибольшую озабоченность вызывает связь с Ельциным и его окружением (29%, на 5 пп. больше, чем в октябре). Этого чаще всего ему не могут простить сельские жители — сторонники Зюганова.

Наконец, за время, прошедшее с прошлого лета, поменялись акценты в оценках того, интересы каких слоев населения выражает Путин. На 3 пп. стало больше тех, кто считают, что он выражает интересы всех без исключения, но таких ответов немного — 10%. Значительно увеличилось (до 25%, на 10 пп.) число считающих его выразителем интересов “олигархов”, банкиров. Выразителя интересов бюрократии в нем видят 23% (+ 8 пп.) и столько же считают, что он действует в интересах “среднего класса”, людей с доходами выше среднего. Зато на 4 пп. (до 6%) снизилась доля отвечающих, что он представляет интересы интеллигенции. Находятся и такие (1%), кто полагают, что его деятельность отвечает интересам “люмпенов”, нищих, опустившихся людей. Такого самобытного мнения придерживаются люди с высоким статусом, раньше голосовавшие за демократов (“Яблоко”), а теперь записавшиеся в либерал-демократы.

И все-таки самая большая доля населения, третья его часть, считает Путина защитником интересов “силовиков”, работников спецслужб, армии, МВД. Распространенность этого мнения, вопреки очевидному усилению роли этих институтов, сократилась на 10 пп., но все же оно остается преобладающим. Как при таком раскладе мнений относительно путинских пристрастий ему удается сохранять свой высочайший рейтинг — большая политологическая загадка. Косвенный ответ на нее можно получить, ознакомившись с мнениями наших людей по поводу снятого при поддержке Березовского фильма о взрывах домов в Москве и Волгодонске.

Дела березовские.

Привезенный в страну фильм “Взорванная Россия” пока неизвестен широкой публике, однако пресса и телевидение активно откликнулись на это событие. Причем реакция большинства журналистов напоминала известный анекдот о муже, который наблюдает в окно, как его жена обнимается с каким-то мужчиной, а, когда гаснет свет, восклицает: “Опять проклятая неизвестность!”

Тем интереснее выяснить, как относится к версии Березовского, согласно которой взрывы организованы или иным образом спровоцированы спецслужбами, население России. Показательно, прежде всего, то, что высказаться по этому поводу решились почти 90% опрошенных, и это на редкость высокий процент, говорящий о большой заинтересованности и осведомленности. При этом примерно половина людей, давших ответ, демонстрирует высокую степень доверия спецслужбам и официальным версиям события. Совершенно исключают причастность к нему спецслужб 38% россиян (для 16% совершенно ясно, что это дело рук чеченцев). В другой половине ответивших, наоборот, 6% убеждены в том, что взрывы были организованы спецлужбами (среди москвичей — 15%, в электорате Явлинского — 34%); еще 37% полагают, что причастность спецслужб не доказана, но ее нельзя исключать. Соответственно, 39% респондентов считают, что расследование надо обязательно продолжать до полного установления истины. Любопытно, что на этом относительно более часто настаивают избиратели ЛДПР. Это обстоятельство не должно казаться странным в свете того выясненного в данных опросов факта, что именно бывшие избиратели ЛДПР (как правило, те, кому больше 40 лет) пополняют ряды сторонников “Либеральной России”. С другой стороны, треть россиян считает, что всей правды нам все равно никогда не узнать и что тему надо закрыть, чтобы не будоражить общество (к ним можно добавить и те 16% людей, кому и так ясен чеченский след).

Однако, даже при таком достаточно “страусином” подходе к проблеме только 35% высказались против показа фильма Березовского по центральному телевидению, а 53% ответили, что его следует показать. Все-таки желание разобраться самим и услышать доводы противной стороны возобладало даже у части тех, кому все, казалось бы, ясно. Поэтому трусливой и идущей в разрез с настроениями общества представляется позиция руководства всех телевизионных каналов, отказавшихся от демонстрации фильма. Тут можно видеть прямое следствие закрытия ТВ-6, единственного в стране общенационального канала, сохранявшего независимость от власти и оппозиционность.

Дела телевизионные.

Впрочем, решением конкурсной комиссии 27 марта команда Е. Киселева возвращается в эфир, правда, в сопровождении политической крыши в лице политкомиссаров родом из ЦК КПСС — Е. Примакова и А. Вольского. (Давненько мы не слышали стишок: “Ты Евгений, я Евгений, ты не гений, я не гений…”). Решение во многих отношениях смелое, в частности, и в том, что не вполне опирается на массовую общественную поддержку именно такой концепции телевидения. Мы пока не знаем, как будет оценено это событие (опрос проводился накануне заседания комиссии), но данные о зрительских предпочтениях свидетельствуют о том, что развлекательное телевидение, по меньшей мере, столь же популярно, сколь и общественно-политическое. За молодежный, спортивный, развлекательный каналы высказались в совокупности 41% опрошенных, за общественно-политические программы (включая “Мир” и АТВ) — 35%. Причем, команда Киселева, еще в январе имевшая 19% сторонников, теперь получила 12% голосов. Отколовшуюся от нее часть (Норкин, Корчагин) поддержали 7%, которым не понравилось то, что Киселев выполнил команду “к ноге”, а могущественным олигархам-спонсорам было указано “место у параши”.

На самом деле ситуация с каналом ТВ-6 вовсе не так безнадежна, как показалось этой демократически настроенной части публики. На наш взгляд, стоящему позади киселевского канала пулу влиятельнейших финансистов и промышленников и самому Киселеву, провозгласившему программу вещания, направленную на завоевание симпатий среднего класса, может быть суждено сыграть важнейшую роль в судьбе российского президентства. А уж если по какой-либо неведомой причине Путин “сойдет с дистанции”, эта роль может оказаться и решающей. Признаемся, однако, что, высказывая эти суждения, мы выходим за рамки, определенные ролью нейтрального транслятора общественных мнений.

Дела кадровые.

Общественное мнение в большинстве случаев и в своем собственном большинстве не очень компетентно в вопросах снятия и назначения государственных деятелей не самого первого плана. Показательно в этом смысле отношение к отставке В. Геращенко. Равнодушно восприняли ее около 80% жителей России, и только 19% испытали определенное беспокойство (набольшее — люди с высшим образованием, “яблочники).

Вместе с тем, замена “розоватого” Геращенко более молодым и имеющим либеральную репутацию руководителем, а равно помещение “красноватого спикиря” Селезнева “под дамоклов меч” и лишение коммунистов председательских кресел в думских комитетах, указывают на начало и направление намечающихся наверху перемен. Отдадим должное “авторитетному” астрологу А. Зараеву (АиФ, 2002 г., №52), который именно на начало марта прогнозировал “политические преобразования” в режиме “мелких реставраций”, и подождем мая, когда он же предрекает “крупные перемены в правительстве”. Такие перемены, несомненно, будут идти навстречу общественным настроениям, поскольку, как уже отмечалось выше, половина населения относится к правительству с неодобрением, а на вопрос о том, сможет ли оно в ближайшее время добиться изменения положения в стране к лучшему, отрицательно отвечают 43% (в июле 2001 года таких ответов было 33%). Трудно предугадать, какие правительственные ведомства ждет особенно решительная перетряска, однако, “черная метка”, высланная Немцовым на съезде “Аграрной России” Минсельхозу, обвиненному в коррупции ценою в 100-150 миллиардов рублей, может возыметь вполне весомые последствия. Похоже, что премьеру такая участь пока не грозит, но ему придется с целью обеспечения популярности правительства сильно озаботиться обновлением кадров кабинета за счет провинции, а также отбить атаки “северного альянса” (они же “питерские силовики”), который наверняка постарается воспользоваться возникшей в ходе реорганизации ситуацией.