22 миллиона россиян, по словам вице-премьера Ольги Голодец, оказались в июле 2015 года за чертой бедности. Причина — падение курса рубля, рост цен, повышение прожиточного минимума. «Новые бедные» — так называют граждан России, пострадавших от экономического кризиса. Но не все эксперты согласны с этим определением. Алексей Левинсон, руководитель отдела социокультурных исследований Левада-центра, считает, что процессов массового разорения каких-либо групп населения в России в последние месяцы не было, а значит, и нет «новых бедных», тех людей, которые были богатыми и вдруг стали нищими.
— Первое десятилетие XXI века шло улучшение материального состояния российского общества. От 5 до 15% наших взрослых граждан из категории бедных перешли в категорию людей с несколько более благоприятными условиями жизни. Кто-то из представителей среднего класса перешел в категорию богатых людей. Самое главное — люди, которые относили себя к самым бедным слоям, стали ощущать, что могут чуть более свободно распоряжаться деньгами.
Во время кризиса пойдет движение в обратную сторону. Поэтому мы получим не «новых бедных», а старых бедных, тех, что несколько поправили свое положение в «тучные» годы, а сегодня возвращаются в свое прежнее состояние. Думаю, массовые процессы будут такими.
Нельзя, конечно, исключать точечное появление «новых бедных» в отдельных городах, поселениях, семьях, в отдельных отраслях, в отдельных случаях.
— Некоторые работающие в России относятся к категории бедных. Как этот парадокс объясняет социология?
— Действительно, это серьезная проблема. Она зафиксирована нашими экономистами. Проницательные исследователи из Высшей школы экономики В. Гимпельсон и С. Капелюшников еще в прошлый кризис отметили, что у нас, в отличие от других стран, где в кризис увольняют большое количество людей, и они живут на пособия по безработице, — предприятия стараются не увольнять сотрудников. По политическим причинам в первую очередь. Администрация субъекта Федерации, например, собирает работодателей и рекомендует им держать людей на рабочих местах, чтобы они не выходили на улицы. Есть причины и гуманистического характера. Людей жалко, будем им помогать. Эти россияне формально заняты. Они получают не собственно заработную плату (они ее не могли заработать), а другие виды выплат — аванс, пособия. Такой подход можно назвать патерналистским. Но нужно понимать: здесь не столько забота начальства о благополучии граждан, сколько страх этого начальства перед возможными беспорядками, а еще более — перед нагоняем от более высокого начальства.
Но возникает и открытая форма безработицы. Она тоже имеет свои особенности. Среди числящихся безработными в России — немало граждан из «серого» сектора экономики, из сферы неформальной занятости, где, по признанию наших руководителей, трудятся десятки миллионов человек. Про такого человека я бы не стал говорить, что он безработный, так как, например, два дня он что-то делает, три дня в неделю отдыхает. То ли нет возможности, то ли желания.
Сегодня россияне всех категорий ощутили, что жизнь стала дороже. При этом чем люди беднее, тем острее у них реакция. Она вызвана двумя обстоятельствами. У этих людей меньше накоплений. Любого вида запасов, в том числе крупы или других видов продовольствия. Для них повышение цен — это немедленное ухудшение питания. Второе. Дешевые сегменты продовольственного ассортимента дорожают быстрее, чем дорогие.
— Около 15% бедных в России — молодежь. Почему?
— В стране две группы наибольшего риска. Это одинокие пенсионеры, во-первых, и молодые семьи с малолетними детьми, во-вторых. При этом вторая группа — это, как правило, люди, живущие на текущую зарплату и не имеющие никаких резервов. Для них задержка зарплаты, тем более потеря работы, — очень тяжелое испытание. Эта семья не может позволить себе, точнее своему ребенку, немного поголодать. Только катастрофа может заставить родителей ограничить рацион ребенка. При этом в молодой семье с детьми часто работает только один родитель, другой — ухаживает за детьми.
Молодежь в добрачном состоянии не попадает в категорию тех бедных, которые вынуждены отказывать себе в самом необходимом. Но у этой категории есть другая проблема. Особенно остро она стоит у тех, которые окончили вузы. Это проблема трудоустройства, которая обострилась в ходе кризиса. Молодому человеку без опыта работы по специальности всегда было трудно найти место. (В итоге люди занимаются не тем, чему их учили.) Работодатель предпочтет человека со стажем молодому работнику без опыта. Даже неквалифицированные рабочие места в ходе кризиса сокращаются. Поэтому найти достойное рабочее место после окончания учебы сейчас становится особенно трудно. Эти люди вынуждены соглашаться на работу, которую они считают плохой, из-за заработка, который они считают недостойным. Или не соглашаться и висеть на шее у родителей.
— Бедные россияне стали жить лучше, но сегодня опять нуждаются. Значит ли это, что бедность в нашей стране для части ее граждан стала хронической?
— Действительно, в нашей стране, похоже, появляются очаги хронической бедности. Но их, к счастью, пока немного.
Вообще, хронической бедностью следует называть состояние, из которого человек или группа людей никогда вырваться не могут. Это жизнь в таких условиях, из которых, если не счастливая случайность, — выхода нет. Они бедны с рождения до смерти, у них рождаются дети, которые так же будут бедны. Слава Богу, наша страна не похожа на страны тропической Африки или Центральной Азии, где в таком состоянии живут миллионы людей. У нас в основном это не так. Те, кто обеднели в начале 1990-х, потом, как мы говорили, несколько поправили свое состояние.
— Как повлиял, и повлиял ли, экономический кризис на рейтинг президента?
— Да, рейтинг президента за последние два месяца чуть снизился. Снизившись, он равняется 83%. Скажите, в какой еще стране мира кризис отмечается при такой поддержке лидера? Если говорить серьезно, пока что действует раздвоение, которое российское массовое сознание выдерживает с начала санкций. Одно дело — это наша патриотическая позиция, поддержка наших лидеров. Другое дело — как мы живем, как хлеб жуем, и сколько этого хлеба у нас есть. Одно от другого не зависит.
Есть популярная идея о том, что в умах и душах россиян идет «борьба телевизора с холодильником». Но мне кажется, что идея экономического детерминизма и вообще, и в частности для современной России и современного состояния умов ее граждан не состоятельна. Российская история не дает подтверждения правилу: когда народ сытый — он любит власть, когда голодный — бунтует. Скорее даже более серьезное ухудшение экономического состояния, чем сегодня, может привести к большей консолидации общества вокруг власти. Опыт бедных латиноамериканских стран говорит о том, что такое может быть. Мы не бедные, но что-то из этого у нас вполне может происходить.
— Но бедные латиноамериканские страны породили образ Че Гевары — мировую легенду о борце за справедливость.
— Считать, что бедные возьмутся за вилы и пойдут на штурм власти, пока, по крайней мере, не приходится. Возьмем самые бедные регионы России, например Республику Тыва. Не думаю, что народ там взбунтуется. Такой связи нет. Революции в Латинской Америке имели другой бэкграунд. Я бы посмотрел внимательнее на страны, более близкие к нам. Например, на республики, которые были в составе СССР. Бедность в большинстве из них тяжелее, чем в России. Цветные революции там если и происходили, то были связаны с другими — политическими — факторами. Волнения на Болотной также не были связаны с экономикой. Тогда ситуация с рублем и ценами была куда лучше.
Более интригующим, по-моему, будет развитие общественных настроений не в связи с бедностью, а в связи с замершей ситуацией в Украине. Источник взлета нашего патриотизма в виде присоединения Крыма ничего больше не дает общественному сознанию, новых побед мы не одерживаем и, быть может, не одержим. Вопрос, как тут поведет себя все тот же рейтинг. Он взлетел не ввиду экономических успехов и опускаться будет не ввиду экономических неудач. Он поднялся благодаря определенным политическим обстоятельствам, а они сегодня меняются. Что в связи с этим будет происходить, очень интересно, но прогнозировать тут — крайне рискованное дело, потому что мы вообще находимся в полосе событий, прецедента которым в нашей истории, да и в истории других стран, найти трудно. Мы (мои коллеги и я) не настолько хорошо понимаем механизмы массового сознания, чтобы точно предсказать, как оно себя поведет через месяц или три. По мнению моих коллег, наиболее вероятный сценарий — это постепенное возвращение к ситуации, которая существовала в период первого или второго правления президента Путина.
— Можно ли нарисовать социологический портрет большинства, поддерживающего власть?
— Большинство (те же 83%) — это, по сути дела, и есть население страны. Его портрет — это портрет современной России. А Россия — за очень небольшим, хоть и важным исключением, — демонстрирует стремление к объединению вокруг нескольких символов. Это прежде всего — наши победы, величие нас как державы. Вот то, что объединяет большинство. Наше величие вчера — это победа в Великой Отечественной войне. Наше сегодняшнее величие нам самим видится в том, что мы (символическим образом) победили нынешнего «супостата» — Америку. Мы победили в том смысле, что не послушались. Сделали, как захотели. А наша воля была выражена действиями нашей власти. Мы взяли Крым. «Крымнаш». Нам говорили, что этого делать нельзя, а мы — сделали. Восторг от того, что мы так поступили, цементирует большинство. Но это не очень надежный цемент. Одно дело — Победа в Великой Отечественной войне. То, что она столько лет продолжает быть объединяющим фактором для многих народов, понятно: столько пролито крови, такие выдержаны муки, такой был риск потери страны, так силен был враг. Это объясняет значимость Победы. Нельзя, как это в запале делали некоторые, уравнивать присоединение Крыма и эту Победу. Перед памятью тех, кто принес нам Победу в Великой Отечественной войне, надо быть аккуратнее со словами, чтобы эту память не оскорбить. Удачная военно-политическая операция, конечно, заслуживает внимания специалистов. Она, возможно, войдет в военные учебники. Но нужно различать, где одержана всенародная Победа, а где — осуществлена лихая акция. Это вещи из разных разрядов.