Большое несчастье может привести к объединению людей. Известные положения о нашей соборности, о нашей сплоченности позволяли ожидать именно этого. Но еще накануне старта эпидемии россияне в опросе Левада-центра выразили мнение, что она приведет не к солидарности, а к разобщению людей. Похоже, что так оно и вышло, тем более что именно разобщения потребовали медики и власти.
Стресс активирует и юмор, хотя и злой. В сети появились тысячи анекдотов: от бытовых («Сидящие дома супруги убивают друг друга гораздо чаще, чем вирус»), до политических, которых, если оценить приблизительно, не менее 2/3. Приведем два типичных:
Власти США, Германии, Британии людям: «Сидите дома!» Люди: «Как?! А жить на что?!» Власти: «Сидите дома, вот вам деньги». Власти России людям: «Сидите дома!» Люди: «Как?! А жить на что?!» Власти: «Сидите дома, вот вам штрафы».
Или:
Путин выступает с очередным обращением по поводу эпидемии коронавируса. В конце своей проникновенной речи он говорит: «Главное — не впадать в панику. Мы обязательно выживем!» — «А мы?»— робко спрашивает народ.
Относительно здоровым это в тягость. И эта тягость далеко не у всех гасится сознанием, что так действительно надо. Видимых признаков эпидемии до недавнего времени большинство людей собственными глазами не наблюдали. Все, что они видят про это — с экранов телевизоров, компьютеров и телефонов, а не вживую. Смотрят и читают о знаменитостях–жертвах коронавируса, о погибших врачах. Первых не жалко, они заразились в своих заграницах, на своих VIP-вечеринках. Вторых, конечно, жаль, но это издержки профессии. А у нас-то тут тихо… Свой опыт расходится с тем, что сообщается, поэтому, по данным Левада-центра, полученным в конце апреля, только среди старших поколений доминирует опасение заразиться, а среди молодых преобладает настрой не бояться заражения.
Если нет страха перед вирусом, его приходится заменять другим — страхом штрафа и ареста. Государство профилактирует общество с помощью полиции и Росгвардии. Эту функцию государства кто-то может наблюдать из окна или, если рискнет, то и на улице, ну а в интернете практически все пользователи могут читать об этом ежедневно. При этом в сетях о том, что они заболели, люди в основном не пишут, а о том, что оказались жертвами произвола (а именно так воспринимаются штрафы и аресты) сообщают всем и сразу. То, как государство помогает заболевшим, закупая медицинские приборы и лекарства, видят по телевизору, а в интернете читают прямо противоположное: врачи не приходят по вызову, если ты не при смерти, тесты врут, в больницах нет лечения, но много заразы.
Ну а гвардейцев, охраняющих нас от нас же, повторим, видят не только в интернете, но воочию. Известно, что государство этих стражей лелеет. Патрулирование улиц будет особо вознаграждаться. Видимо, считается, что они в своих бронежилетах почти как медики в скафандрах — в зоне большого риска (а ведь куда больше риска в работе, скажем, кассирш в супермаркетах).
В общем, действительно, язык силы государству нужен, поскольку ему трудно словами, даже президентскими, убедить человека, который считает, что он может сам решать, чего ему опасаться. Этот человек не думает, что он может кого-то заразить. В то, что он может быть переносчиком никому не видимой заразы, ему не верится.
Кроме того, он догадывается, что забота государства не о том, чтобы он не заболел/не заразил, а о том, чтобы это произошло не сейчас, а когда-нибудь попозже, чтобы сейчас не занимать койку в реанимации. Человеку это объяснение совсем не нравится. «Я не должен работать и зарабатывать по вашему указанию? Я вам должен болеть по вашему расписанию? Но ведь это вы, ребята, не подготовили систему здравоохранения к таким чрезвычайным ситуациям. Это вы ее, как Сталин Красную армию перед войной, ослабили сокращениями».
Вероятно, у власти тогда, как обычно в российской истории, будет два выхода. Один — вводить нечто вроде «военного коммунизма» с регулируемыми государством ценами, карточками, очередями, распределителями. Чем и кому унимать ропот недовольных, как мы видим, есть в достатке. Продержаться можно долго.
Второй выход, также исторически известный, — это НЭП. Найдется немало специалистов, знающих, как это сделать. Но кто же из ныне властвующих захочет отдать вожжи в руки сторонников свободного рынка и необходимых сопутствующих ему институтов, включая охрану прав человека и его собственности, независимую юстицию и суд? Нет, уж лучше коммунизм. Пусть не военный, но полицейский или росгвардейский. Так спокойнее.