В российском обществе все больше преобладает мнение, что «спецоперация» затянется надолго. При этом в мае 2023 года — возможно, под влиянием взятия Бахмута и украинских атак на российской территории — заметно выросло число противников мирных переговоров. О динамике общественных настроений для Forbes рассказывает Денис Волков.
В мае почти половина наших респондентов (45%) была уверена, что конфликт на Украине продлится больше года — с мая 2022-го их доля выросла более чем вдвое. Еще четверть опрошенных ждут окончания «спецоперации» не ранее чем через полгода. И в этом их убеждают не столько слова российских политиков, сколько само течение событий.
Тема затянутости «спецоперации» красной нитью проходит через ответы респондентов на совершенно разные открытые вопросы — о причинах общего беспокойства, беспокойства по поводу украинских событий, об оценках успешности «спецоперации». Люди жалуются, что конфликт «затянулся», «идет слишком долго», ему «не видно конца», хотя сначала «обещали закончить за неделю». Сомневаться в скорой развязке конфликта людей заставляет и яростное сопротивление украинской армии, и ожидание украинского контрнаступления, и все новые и новые поставки Украине западных вооружений, которые внушают тревогу большинству россиян.
При этом общество сегодня разделилось практически поровну на два противоположных лагеря. Одни хотят, чтобы «перестали гибнуть люди», «перестали бы призывать в солдаты» родных и близких, «чтобы нас не трогали» и чтобы «скорее бы все это кончилось, неважно как». Другим, напротив, «очень важно, как закончится», «раз уж ввязались, нужно драться до конца», во всяком случае, «президенту (правительству, военным) виднее», и поэтому нужно продолжать военные действия. В мае доля сторонников продолжения «спецоперации» заметно выросла и впервые с августа прошлого года незначительно превысила число сторонников мирных переговоров. Все больше людей не просто ждут, что военные действия продлятся долго, но и не хотят их немедленного завершения. Ключ к этому изменению настроений нужно искать в событиях прошлого месяца.
Восхождение Пригожина
Центральным событием мая в глазах россиян стало падение Бахмута (Артемовска). Об этом 20 мая первым заявил Евгений Пригожин, создатель ЧВК «Вагнер», а затем уже новость подтвердили российские официальные лица. Произошедшее резко повысило рейтинги Пригожина в глазах обывателей — люди всегда и везде любят победителей. В мае он впервые ворвался в десятку политиков, пользующихся доверием большинства россиян, и сразу же сравнялся по авторитету с Дмитрием Медведевым и Геннадием Зюгановым, опередив Вячеслава Володина, который также поднялся на военной тематике и критике Запада, и умелого хозяйственника Сергея Собянина. Хотя еще полгода назад Пригожин был едва различимой политической фигурой.
Материалы фокус-групп позволяют говорить, что на рядовых россиян также произвело впечатление открытое противостояние Пригожина с Минобороны и его заявления по поводу снарядного голода. Разговоры о нехватке вооружений заставили часть людей усомниться, что конфликт может быстро закончится, вызвали новые тревоги. Сам Пригожин в глазах своих симпатизантов даже приобрел ореол борца с коррупцией — наши респонденты рассуждали: «Почему снарядов не хватает? Мы все платим налоги! А, собственно говоря, куда они идут?» Наконец, по словам одного из респондентов, если Пригожин будет продолжать в том же духе и брать все новые украинские города, ему можно подумать о выдвижении в президенты. Но для достаточного количества представителей городского среднего класса «хозяин» «Вагнера» — пугающая и отталкивающая фигура.
Однако сегодня он диктует информационную повестку: для большинства россиян, которые не слишком интересуются новостями, Пригожин — новое лицо, выгодно смотрящееся на фоне забронзовевшего российского бомонда. И за его выступлениями в провоенных Telegram-каналах с интересом следят как его сторонники, так и противники — так же как несколько лет назад люди полярных взглядов с любопытством смотрели антикоррупционные расследования Алексея Навального на YouTube. Похоже, что успехи «вагнеров» заставили заметную часть наших сограждан почувствовать вкус к продолжению «спецоперации». Рост популярности Пригожина — один из показателей этих изменений.
Атаки на российскую территорию
На убежденность людей в затягивании конфликта и необходимости продолжать военные действия могли повлиять и другие события мая. Попытки проникновения украинских диверсионных групп на российскую территорию, и обстрелы Белгорода и Шебекино, подрыв машины Захара Прилепина, который известен гораздо больше, чем погибший ранее Владлен Татарский, атаки беспилотников на Москву и другие российские города.
Каждое такое событие по отдельности не сильно влияет на общественные настроения. Так, в ходе одной из последних фокус-групп с молодыми москвичами, участники очень коротко выразили лишь общее беспокойство по поводу последней атаки беспилотников и быстро перешли к обсуждению бытовых проблем. Преобладало мнение, что «это неприятно», но «напрямую нас не затрагивает». Одним словом, живы — и слава богу! Кто-то даже усмотрел в этом «провокацию российской стороны», ведь «украинцы же договорились с Европой не бить по российской территории», впрочем, эта версия не оказалось популярной.
Чуть больше озабоченности высказывали люди постарше, когда в середине мая на одной из фокус-групп вспоминали атаку дронов на Кремль в контексте разговора о тревоге и общей неопределенности. По словам одного из участников, «если уж до Путина дотянулись», чего уж ждать нам, простым смертным. Люди постарше вообще более внимательно отслеживают подобные события и поэтому несколько чаще проецируют на себя связанные риски. Но и на этот раз особых эмоций не наблюдалось: поговорили, посетовали на «брешь в нашей обороне», вспомнили, как «в свое время на Красную площадь приземлился легкий моторный самолет», иными словами, все это уже бывало, и перешли к обсуждению других событий.
Однако все вместе такие события постепенно сливаются в общий тревожный фон, создают ощущение подвешенности, неуверенности в завтрашнем дне, испуга. Это беспокойство пока остается диффузным, расфокусированным, часто остается непроговоренным и неотрефлексированным, позитивные настроения пока преобладают. Похоже, что тревожные настроения характерны, прежде всего, для самых информированных россиян, которые внимательно следят за происходящим и постоянно находятся в новостном потоке; многие знания — многие печали.
Спутником этого беспокойства является постепенно усиливающееся ожесточение, которое выливается на фокус-группах: «чего мы с ними (украинцами, европейцами, американцами) церемонимся?», «а мы все с ними миндальничаем», «пора бахнуть». Таким образом, партия «решительного ответа» противнику находит новых сторонников.
Вопрос стабильности
Важно понимать, что фундаментальным условием адаптации российского общества к перипетиям последних полутора лет является социально-экономическая стабильность. Невосприимчивость общественного мнения к плохим новостям, высокая поддержка властей и военных обусловлена не свойствами нашего национального характера, а тем, что на поддержание общественного спокойствия брошены огромные ресурсы.
Как уже говорилось ранее, быстрое купирование шока от введения санкций, стабилизация банковской системы и подавление инфляции не дали реализоваться катастрофическому сценарию в 2022 году. Заметным подспорьем для значительной части россиян, живущих за пределами крупных городов, стала индексация пенсий, зарплат бюджетников и социальных выплат, а также щедрые — по меркам среднестатистического россиянина — выплаты участникам «спецоперации» и их семьям вкупе с региональными надбавками и дополнительными социальными гарантиями.
Все эти меры нашли отражение в общественных настроениях и зафиксированы в наших опросах. Наиболее показательными являются оценки текущего материального положения семей. После провала в марте прошлого года, связанного с инфляционным шоком, уже в апреле-мае оценки собственного благосостояния восстановились, а во второй половине года начали расти. При этом улучшение оценок происходит в первую очередь за счет сокращения числа людей, которые раньше говорили об ухудшении ситуации. То есть богаче мы не стали, но хотя бы не обеднели. Ощущение социально-экономической стабильности и возможность поддерживать худо-бедно привычный образ жизни до сих пор позволяли большинству наших сограждан справляться с тревогами.
Кроме того, обжегшись прошлой осенью на объявлении частичной мобилизации, которая повергла общество в состояние мощнейшего стресса, власть сегодня всеми силами пытается избежать повторения случившегося. Вместо новой мобилизационной войны объявлен массовый набор контрактников. Обилие агитационных плакатов, листовок, рекламы в социальных сетях, наличие стоек по вербовке добровольцев в торговых центрах, вездесущая цифра 117 (короткий номер горячей линии Минобороны) уже вызывают раздражение у наших респондентов. Однако лучше так, чем когда забирают в солдаты по разнарядке на предприятии или устраивают облавы у метро. Пока за тебя воюет кто-то другой, на многое можно закрыть глаза.
Дальнейшее развитие общественных настроений, готовность и дальше адаптироваться к реалиям затяжного военного конфликта будет напрямую зависеть от способности власти поддерживать социально-экономическую стабильность и как можно дольше избегать прямого вовлечения в конфликт все более широкие слои населения. В противном случае доселе расфокусированная тревога и беспокойство, подспудно присущая многим нашим согражданам, может кристаллизоваться и найти выход в самый неподходящий для власти момент.
Денис ВОЛКОВ
АНО “Левада-Центр” внесена в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента.